Торжественное открытие учебного года проходило в большом зале сферической формы. Такое я видела впервые и впервые же осознала, что магия действительно существует. Просто ничем другим реальность существования этого зала нельзя было объяснить.
Чтобы попасть в него, нам пришлось пройти через центральный холл. Видимо, на торжественное открытие собрались все студенты академии, потому что в холле было не протолкнуться. Чтобы не быть затоптанной, я выставила впереди себя Эйсму и, крепко ухватив ее за талию, начала проталкивать орчанку вперед, громко крича:
— Осторожно, краска! Не отстирывается! Разъедает ткань! Осторожно! Краска!
Тех же, кто не внимал моему предупреждению и не спешил прочь с нашей дороги, Эйсма довольно ловко отпихивала в стороны, горланя не хуже меня:
— Чë, не слышал? Краска!
Когда же мы наконец добрались до нужного нам фиолетового коридора, орчанка обернулась и спросила:
— Ну как, донесла?
— Кого? — удивилась я.
— Не кого, а что. Краску донесла?
Я буквально примерзла к месту, не зная, плакать мне или смеяться. Соседка у меня, конечно, веселая, но некоторые ее реакции начали меня серьезно озадачивать.
— Эйсма, не было никакой краски.
— А зачем же ты так кричала?
— Чтобы легче пройти было. Никому не хочется быть вымазанным в краску, проще сделать шаг в сторону и таким образом освободить нам проход.
— А я тогда зачем кричала? — не унималась орчанка.
— Эйсма, — устало вздохнула я, — откуда я знаю? Вероятно, просто хотела мне помочь.
Эйсма еще немного подумала, видимо, переваривая информацию, и наконец, махнув на меня рукой, двинулась дальше по проходу.
Коридор, к слову, выложенный фиолетовым мрамором, был уже не так загружен людьми, но все же нам приходилось время от времени лавировать между другими фиолетовомантийными.
В конце коридора всех подошедших встречала довольно молодая девушка, так же как и мы одетая в фиолетовую мантию, но заметно темнее цветом.
— Идентификатор к регистрирующему камню, — равнодушно глядя сквозь нас, сказала она, и после того, как камень после наших манипуляций сменил цвет с белого на светло-фиолетовый, добавила, — проходите.
Пройти нам предстояло через рамку, напоминающую металлоискатель в аэропортах. Только она была каменной, и при проходе через нее я почувствовала легкий разряд низкочастотного тока.
О, да, я знаю, как это — получить разряд низкочастотного тока. Просто я с детства была чрезмерно непоседливой и любопытной. Поэтому знаю не просто много, а очень много. Например: как это — сломать во сне большой палец на ноге или почему нельзя засовывать в рот яблоко целиком; почему не стоит подходить к лошади сзади и зачем следует кого-нибудь другого попросить потрясти грушу со спелыми плодами, а не делать это самой, и много чего еще.
Прямо из рамки мы с Эйсмой попали на балкон. Мягкие кресла в два ряда и открывающийся вид на сцену напоминали театр. Богатая лепнина, все те же химеры на стенах, бархатная обивка только усиливали впечатление.
Кресел на балконе оказалось двадцать и некоторые из них уже были заняты. Справа от прохода, на первом ряду сидели пятеро девиц с высокими, аккуратно уложенными прическами и довольно ярким макияжем. Макияж я смогла рассмотреть, так как стоило только нам войти, вся пятерка развернулась к нам. Центральная девица — блондинка с ярко-голубыми глазами, тонким носом и пухлыми губками презрительно скривилась и произнесла:
— Эй, ты, громила, ты случайно балконом не ошиблась?
Я скорее почувствовала, чем увидела, как нервно дернулась от ее слов Эйсма.
Та-а-ак.
Кто-то решил с первых дней устроить буллинг моей соседке? Орчанка, конечно, не подарок и тараканов в ее голове хватает, но устраивать травлю на своей территории я не позволю.
Четверка оставшихся студенток, явно поддерживая свою предводительницу, противно захихикала.
— Ой, — воскликнула я, испуганно уставившись на наглую красавицу, — что это?
— Где? — спросила растерявшаяся нахалка. Она обернулась и, не увидев ничего странного за собой, повернулась к своим припевалам. Те лишь пожали плечами.
— Да вот, — кинулась я к блондинистой шикарной шевелюре.
Вот черт, действительно шикарные волосы.
— Что? — попыталась отбиться от меня блондинка, но я была проворней.
— Ой, мамочки! — вскрикнула я и тут же отшатнулась, истерично обтряхивая свою мантию. — Эйсма, — подскочила я к орчанке и шепотом, но так, чтобы услышали все, кто находился на балконе, произнесла. — Мы туда не садимся. Ты знаешь, что они могут перескакивать с головы на голову?