Через месяц, когда на небосводе вновь засеяла полная луна, мне вдруг стало понятно, что пора уходить. Не к Князю, как предполагала тетушка Кира, но уйти нужно было. Внутри все переворачивалось и кричало о том, что нужно идти, хотелось прямо в эту ночь броситься прочь, да так, чтобы даже ветер не имел шансов меня догнать.
Однако приютившая меня женщина, а теперь она вовсе не была похожа на старуху, уговорила остаться в ее избе до утра. Нестерпимо громко билось сердце, болью отдавался каждый вздох, а я все никак не могла понять, что со мной происходит. Плечо обожгло невидимое пламя.
Я провела эту ночь в полусне, слышала какие-то звуки, чей-то голос меня успокаивал и этот голос точно принадлежал мужчине. Кто-то обнимал меня и шептал имя. Не мое имя. Измученное сознание пыталось уцепиться за звучавшее словно журчащий ручеек слово. Всего одно слово… Но тщетно. Боль была слишком сильной и яркой. Всепоглощающей.
Едва за окном блеснули первые лучи солнца, все закончилась. Теплой волной накатило успокоение, и я в очередной раз поблагодарила Создателя за то, что он подарил мне тетушку Киру. Представить было страшно, что случилось бы, если я не послушалась бы ее и ушла из избы. Ведь всю ночь кикимора поила меня самым чудодейственным отваром из пятнадцати трав. Она заготовила несколько бутылочек в дорогу, опасаясь, что я снова ввяжусь в неприятности. Наверное, все до последней капли в меня и влила, испугавшись странного припадка.
- Мне нужно уйти, - едва ворочая языком, упрямо заявила я.
Кикимора покачала головой и ответила, стараясь говорить тихо. Наверное, она знала, что каждый шорох отражается вспышкой чего-то красного в моей голове. Возможно, этим “что-то” была боль. Да, пожалуй, именно боль отныне ассоциировалась у меня с этим беспощадно-ярким цветом.
- Придешь в себя, потом и скатертью дорожка. Белочка моя тебя к селу оборотней отведет через “проход”, там и поселишься на первое время. Зверолюди умеют ценить чужие тайны и уважают тех, кто им полезен. А ты теперь почти полноценная знахарка-травница - пользы много принесешь. А сейчас спи! Уж не знаю, что это за напасть такая тебя одолела, да только сил у тебя много ушло.
Ушла я только через пару дней, когда слабость прошла, а о боли напоминал лишь шрам на руке - оказывается, находясь в полусне, я попыталась ногтями содрать кожу с предплечья…
Что же со мной было? Чувствую, ответ на этот вопрос придет нескоро...
-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_
Использованные названия растений (как и их свойства) целиком и полностью брались из головы автора. Мир мой, значит, и растения могут быть мною придуманы))
Глава 4. “О вспыльчивых и наглых оборотнях и обретении семьи”
- Уф, жарко у тебя тут, - проворчал Захарий. Я кивнула, продолжая помешивать зеленоватую субстанцию. Захарий - местный староста - часто заходит за мазью для суставов. Старость накладывает свои отпечатки на жизнь оборотней. Чтобы угнаться за молодыми односельчанами, ему приходится много внимания уделять своему здоровью. А я помогаю старосте в этом. Теперь вся деревня сбегается, чтобы выпросить у травницы Аники хотя бы баночку какой-нибудь чудодейственной мази, Староста даже жилье выделил, берегут меня, обидеть боятся. И это приятно очень, до чертиков приятно.