— Права, — согласился Иван. — Но тут к Александру должны подкрепления прибыть — сослуживцы его бывшие.
— Кожемякин? — я кивнул, а Вера вздохнула. — А об этом вы, когда собирались рассказывать? В следующем году? Сумел дозвониться?
Я изобразил посыпание головы пеплом и поведал о том, кем на самом деле является пропойца-Лифшиц. Ну, что за нами следят рептилоиды и всем внедрили анальные зонды.
— Конспирология, — проворчала сестра. — Но сейчас нам эти все мировые заговоры только на руку. Так когда там прибывает твой Кожемякин?
— Об этом знает лишь он сам, да ещё одно популярное растение, — я развёл руками. — Тут бы ещё придумать, как бы так его ввести в курс дела, чтобы не потревожить санитаров.
— Как увидит весь наш бардак, сам войдёт в этот самый курс, — сестра выключила огонь и подняла крышку кастрюли. Набрала ложку и попробовала. — М-м, пальчики оближешь!
— Сам себя не похвалишь, — попробовал пошутить Иван, но тут же получил ложкой по лбу. — Реально впечатляет.
Лай за окном стал тише, словно собаки убегали, преследуя кого-то. Кусака прислал сообщение, де он отправляется на берег реки, следить за обстановкой. Однако, как я понял, лохматый засранец собирался ловить и жрать рыбу. Вера сказала, что ей осталось пожарить мясо и можно обедать. Или завтракать, или чёрт его знает, с таким дурацким расписанием живущих тут раздолбаев. Муа пускала пузыри во второй чашке кофе и при этом игриво косилась на меня. Впрочем, я понимал её мысли и так.
Поэтому, пока сестра жарила мясо, мы опять заперлись и продолжили то, чем занимались ночью. Чёрт побери, даже не думал, что у меня ещё достанет сил на такое количество глупостей. Вроде уже и не мальчик.
Понятия не имею, сколько времени прошло, но в двери постучали и сварливый голос Веры известил, что кролики будут грызть морковки, после того, как отобедают порядочные люди. А что, мы уже практически закончили, так что отдышались, поцеловались и начали одеваться.
Стол оказался уже накрыт, а гостиная благоухала так, что желудок окончательно коллапсировал и резкой трелью известил о крайнем недовольстве поведением своего носителя. Тут же забурчал и живот Муа. Вера погрозила нам пальцем, но тут же отвлеклась на Ивана, который полез в шкаф за бутылкой.
— Мальчик, ты забылся? — строго спросила сестра. — С какого перепугу эта попытка веселья?
— Так это, — якут почесал в затылке. — Повод же…
— Во-первых — это не тот повод, — под угрожающим взглядом Веры Иван спрятал бутылку обратно. — Во-вторых — не у тебя, а в-третьих, я тебе сейчас такой повод устрою, мало не покажется. Садись и жри.
После такого настойчивого приглашения, никто не решился промедлить даже секунду. Мы сидели с Муа через стол и поедая вкуснейший суп, глядели друг на друга.
«А я тебе даже завидую, — прислала Вера, — рада, когда дела идут так хорошо».
«Спасибо», — вот, как хорошо: и рот занят и общаться ничего не мешает.
Да, всё вроде шло наилучшим образом, однако какая-то мелочь всё же не давала покоя. Вот только я никак не мог сообразить: реальное это беспокойство или же простое опасение, что наступившая белая полоса, как это частенько случалось, внезапно сменится чёрной. Точно такое же чувство грызло в тот день, когда…
Нет всё же, пожалуй, у этого волнения имелось реальное основание. Внезапно возникло ощущение, будто весь дом спрятали под стеклянный колпак и внутрь не проникают не звуки ветра, ни пение птиц, ни шелест листвы. Ещё давило на уши, как будто резко сменилось давление. И да, это ощущал не только я.
Муа отложила ложку и поглядела в окно. Мордашка девушки выражала тревогу. Иван сосредоточенно хлопал себя по уху, точно пытался выбить оттуда попавшую воду. Вера потёрла ладонью лоб и что-то хотела сказать.
Сначала несколько раз гавкнула Дина, вычищавшая свою миску в коридоре и лишь после послышался стук во входную дверь. Мы переглянулись. С одной стороны, будь это враг, едва ли он стал бы стучать. А с другой — в нашу глухомань посторонние заглядывают крайне редко.
Вера кивнула Ивану и тот бесшумно поднялся, ловким движением прихватив автомат, лежавший на тумбочке. Якут выглянул в окно и досадливо поморщился: отсюда входную дверь не разглядеть. Иван снял оружие с предохранителя и вышел в коридор. Я тоже встал и взял револьвер. Вера уже приготовила карабин. Я раздумывал, не позвать ли Кусаку.
Из коридора донёсся удивлённый возглас, а после — неразборчивое ворчание. Иван с кем-то разговаривал. Муа прислушалась и вдруг стала снежно-белой. Послышались шаги и в проёме двери появился Иван с непривычно широко открытыми глазами. Якут отступил в сторону, и я увидел за его спиной широко улыбающегося мужчину.