- Она никуда не пойдет, пока я не скажу! – рявкнула красотка, и теперь я заметила за ее спиной еще одну девушку – блондинку. Шестерка?
- Не стоит спорить с ведьмой, уважаемая. Это, как правило, чревато, - сухо бросила я, подталкивая девочку вперед так, чтобы она оказалась от невменяемой красотки как можно дальше.
- Ты даже пискнуть не успеешь… - Она вдруг оказалась перед моим лицом, и я поняла, что теперь ее враг номер один вовсе не Демина.
- А вас, - я голосом выделила свою вежливость, - уже хватит столбняк. Или, что куда интереснее, проклятье острого по… чрезвычайного опустошения желудка. Я еще раз предупреждаю – не стоит спорить с ведьмой. Особенно в тех случаях, когда вы действительно не правы.
Я пошла вслед за девочкой с подносом с четким желанием серьезно поговорить. Все же я не могла ошибиться, и она действительно была…
- Обернись! Осторожно! Елена, стоять! – заголосили вдруг вокруг, и я машинально обернулась.
- Боль!
Это вырвалось на автомате. Я просто не успела придумать чего-то другого, среагировав на занесенную на меня руку Размаевой так, как привыкла.
Девушку скрутило так резко, что она даже вздохнуть не успела, открыв рот в беззвучном крике и судорожно падая на пол. Ее спина выгнулась, руки неестественно заскребли по полу. Студенты шарахнулись от нас, и только сейчас я услышала такой ядреный мат, что тут же отменила заклятье. Елена вздохнула, медленно приходя в себя, а Фадеев наконец-то прорвался ко мне.
- Что ты делаешь, твою мать?! – зарычал на меня парень, стискивая мое предплечье в своей руке. – Ты не имеешь права!
- Отпусти, мне больно. Я не буду оправдываться, - отрезала я. – Если у вас в Академии содержатся такие невменяемые имбицилки, то это только ваш косяк.
Верлаф задохнулся от гнева, но руку убрал. Я видела, как в нем борется желание свернуть мне шею и приказ Вязина защищать меня от любых угроз. Победил, естественно, приказ, поэтому он резко повернулся к уже отряхивающейся красотке.
- Ты посмела поднять руку на ту, которой обязан весь клан?! Ты осознаешь, что тебя могут исключить за это?! – зарычал парень, сверкая синими, злющими глазами.
- Я ее не трогала! – вякнула девушка, мгновенно ссутулившаяся под взором Хранителя.
- Ты замахнулась на нее, и еще секунда – и она бы осталась без головы! – выступил из толпы какой-то парень, по росту и телосложению ничем не уступающий моему охраннику, но по лицу – сущий мальчишка.
- Заткнись, ублюдок! – прошипела та блондинка, но парень лишь продемонстрировал ей средний палец.
- К Фомину, Размаева! – прошипел Макс и снова повернулся ко мне. – А ты…
- А мне нужно поговорить с ребенком, - отмахнулась я от его ярости и, найдя девочку глазами, пошла к ней.
Народ меня не задерживал, разойдясь просторным коридором, в котором не только я, но и пять таких, как Макс, пройдут и друг друга не заметят.
***
Девочку-подростка звали Святослава Гордеева. Красивое, славянское имя; милая, умная, сообразительная девчушка. Она мне понравилась.
Мое заявление о том, что она – ведьма, приняла достаточно спокойно, я бы сказала – стойко. Без криков, истерик и чего-то в этом роде. Спросила только, не опасен ли дар для нее и окружающих. На что я ответила, что дураков в маги не берут, и подмигнула ей. Ребенок быстро сообразил, о чем я, и улыбнулся.
- А я смогу, как ты? – В темных глазах Святы до сих пор стоял тот момент – подлое нападение Елены.
- Я многое смогу рассказать тебе, но научиться чему-то ты сможешь только сама. Я – что-то типа волшебного пенделя на твоей дороге к развитию дара. Буду направлять тебя на поворотах. – Я увидела в дверях столовой Макса. От него прилетела глухая злоба, граничащая с яростью. И я даже знаю, на кого оная сейчас прольется. – Но, Свята. Ты должна быть очень осторожной. Никому про свою способность не рассказывай и береги эту тайну. Потому что если Коншин узнает о тебе и поймает…
- …я умру, да?
- Да, - кивнула я, не видя смысла скрывать правды. Или ее часть. Она, как мне кажется, сможет послужить не хилым стимулом для девочки.
- А маме можно?
- Можно. Я сама скажу главе клана и Фомину, а также Елизару Тагашеву и Марку Ланбину. Но больше никто знать не будет.
- А Максу Фадееву? – При упоминании имени парня, девочка слегка порозовела. – Он ведь твой… охранник.
- Ему, пожалуй, тоже можно. Он не предаст, - подумав, согласилась я и проказливо ей улыбнулась. – Красавчик, да?
- Это точно, - вздохнула девчушка. – По нему половина Академии сохнет. А вторая – по Елизару…
- Вспомнишь зара… солнце – вот и лучик, - вовремя исправилась я, когда парень уже был в шаге от нас. Святослава смущенно потупилась, глядя на свои руки, лежащие на столе.
- Тебя к Фомину, - далеким от спокойного или хотя бы вежливого тона бросил Макс.
- Познакомься, это Святослава. – Я прицельно игнорировала его гнев. – Свята, это крутой Хранитель света, Макс Фадеев.
Гнев телохранителя при упоминании прозвища, данного Златой, мгновенно перерос в ярость. На грубость нарывались, драгоценный? Получите, распишитесь. Я так гадко ухмыльнулась, что парень сжал кулаки, чтобы сдержаться.
- Я знаю так-то, - выдала пунцовая Гордеева.
- Слушай, давай я тебе вечерком позвоню, насчет тренировок договоримся. Чтобы ты и уроки делать успевала. А то что ж за ведьма такая будет, неграмотная?.. – Я улыбнулась, и мы вместе вышли из столовой.
Фадеев держался на шаг позади меня, но когда девочка ушла в правый коридор, он тут же оказался рядом.
- Она ведьма?
- Фломастеры дать? – Его преотвратное настроение, потасовка с Еленой и вообще всеобщая женская ненависть не улучшали моего душевного равновесия.
- Зачем?! – не понял верлаф.
- Чтобы ты плакат нарисовал и приклеил Святе на спину. А то, не дай Бог, Охотники Коншина ее пропустят! – разъяснила я. – Потише орать не можешь?!
- Про нее никто не узнает, - тут же возразил парень.
- Конечно. И крысы в вашем клане нет. Как и информатора у Чернова.
Не дожидаясь от него ответа, я мимоходом отстучала ритм по темному дереву двери директорского кабинета и вошла внутрь.
- Здравствуйте, Юрий Петрович. – Вежливость – наше все.
- Виделись уже, - недовольно отозвался Фомин. – Присаживайтесь.
Присела. Желто-зеленые глаза сузились, не найдя в моем лице и капли раскаянья.
- Ты понимаешь, Ярослава, что не имеешь права применять дар на моих студентах? – вкрадчиво осведомился мужчина.
- А вы понимаете, что в стенах сего заведения содержится неуравновешенная, теоретически бессмертная упырица, которая угрожала беззащитному ребенку и едва не исполосовала мне лицо, напав со спины? – От него долетела смесь разных эмоций, начиная от слабого чувства вины и заканчивая удивлением. – Очевидно, версия Размаевой значительно отличалась от моей.
- Вы могли уйти с линии удара.
- Вы защищаете нас, но так мало о нас знаете, - улыбнулась я. – То, что я обернулась, было лишь инстинктом. Так же, как и заклинание. Я отреагировала на прямую угрозу жизни так, как привыкла. На большее времени бы у меня не хватило. Любой верлаф, бывший там, подтвердит это.
Директор поджал губы. Ему не понравилась манера моего изложения и моя уверенность в собственной правоте. Но неожиданно в его эмоциях мелькнуло что-то сродни прозрению, пониманию. Он вспомнил, что ему рассказал Вязин обо мне, о том, что со мной сделал Виктор, и теперь Юрий Петрович списал мои рефлексы на последствия психологической травмы. Возможно, в чем-то он прав.
- Я бы попросил тебя больше так не делать. – Оборотень снова перешел на «ты», а это значит, что кризис миновал.
- Без проблем. Но если мне или кому-то иному будет угрожать опасность, я воспользуюсь своим даром. Без раздумий, Юрий Петрович. Просто потому, что именно для защиты он мне и дан. – Я пожала плечами, намекая, что в подобном случае меня никакое обещание не удержит.