И в какой-то момент весь мир потерял свои краски.
Кроме синих глаз, неотрывно глядящих в мои.
***
Девушка чуть выгнулась, рукой щупая подушку, где пару минут назад лежала его голова. Не обнаружив искомого, она все же открыла глаза – золотой янтарь довольно сверкнул, наблюдая за его метаниями по комнате.
- Полагаю, тебе нужны пуговицы? – поинтересовался хриплый после сна и не только голос.
- Да, а то я с тобой почти опоздал на патрулирование! – Впрочем, сам парень знал, что его возмущение насквозь фальшивое.
Она была идеальной для него: чутко откликалась на каждую ласку, понимала с полувзгляда и отдавала всю свою душу, полностью открываясь для него. На красиво очертанных губах появилась лукавая ухмылка, и красавица, завернутая в простыни, грациозно потянулась, щелкая пальцами. С корнем вырванные пуговицы уже через секунду были на своих местах.
Хранитель не удержался, даже на грани опоздания все же наклонился и впился в чуть припухшие губки поцелуем.
- Не жди, ложись спать. Я буду ближе к утру. Даже не вздумай волноваться, родная! – Он последний раз провел по золотисто-рыжим волосам, забирая частичку ее запаха с собой, и сразу же ушел, не оглядываясь.
Нельзя было, иначе он просто не сможет ее отпустить.
***
Меня подбросило на кровати, словно на нее кто-то плюхнулся с размаху. Но на самом деле…
В голове мелькали обрывки часовой давности: Лисовец, дым, приступ, обморок, машина, кровать, я, Макс, тихие вздохи, нетерпеливый рык и время. Время, которого у меня осталось так мало и которое я так бездарно потратила, только все усугубив, подчинившись проклятью!
Я за две минуту нацепила одежду и тут же понеслась на чердак. Там, около второго окна, стоял деревянный стол, а на нем, в окружении заготовок для амулетов, всяких расчетов, выписок, свечей, пузырьков и пучков сухих трав, лежала толстая, очень потрепанная книга в кожаном переплете с пентаграммой в центре.
Я с опаской протянула к ней руку. Рисунок, сделанный из металла, чуть засветился, нагрелся, но признал меня. Пока. Это хорошо.
Радостно вздохнув, схватила учебник магии и почти бегом побежала к Святославе – девочка уж точно должна быть дома в это время.
Мне открыли после пятого стука. Марина, ее мама, вылупилась на меня как на мракобеса, но в дом все-таки впустила. Ко мне тут же спустилась ученица и с улыбкой принялась рассказывать, что освоила заклинание чистого пламени, помогающее в борьбе против нечисти. Мать тихо удалилась, чтобы не мешать нашим колдовским разговорам.
- Свята! – резко оборвала я девочку. – Слушай меня внимательно!
- В чем дело?! – перепугалась маленькая Хранительница, ощущая мои страх и панику и чужие – гнев и ярость.
- Возьми эту книгу! Никому ее не отдавай! Никогда! И не показывай никому! Это учебник магии, в нем все, что за тысячи лет собрали все когда-либо живущие ведьмы, там все, что знаю я! – одержимо шептала, глядя в расширенные глаза и вталкивая в ее руки книгу. – Я дополнила его тем, что узнала из вашего хранилища, и все, что я знаю про Коншина, его силы и армию! Прочитай и расскажи Елизару! И… - У меня резко выбило весь воздух из легких. Я судорожно пыталась вздохнуть, но что-то жгло изнутри. А потом я заметила, как начала выкашливать дым. Но наконец-то смогла вздохнуть, схватив девочку за плечи. – Свята, там, на последней странице, заклинание… «Забвение живых»… Оно… для призыва мертвых… Его… его хотел тогда использовать Виктор… Я… Мне нужно уходить, иначе я могу… навредить кому-то…
Приступы стали жестче и чаще, я почти не могла вздохнуть, хватаясь за горло. В легких клубился дым, и, казалось, внутри разлили расплавленное железо.
А в голове все звучало: «Идем ко мне! Пойдем!»
Почувствовав руки на своем теле, которые пытались помочь и хотели разогнуть меня, я разозлилась. Впала в самую настоящую ярость!
- Прочь! – Одного движения хватило, чтобы раскидать женщин по углам. – Никто не смеет мешать мне!
И я вылетела из дома, сдерживая почти болезненное желание закричать от бешенства.
Понимая, что мое время кончилось.
***
Зря они так хвалили свои ворота – перемахнуть через них, используя магию, было делом секунды, а те бедняги, что пытались остановить ее, со своей функцией не справились. Теперь они отдыхают на полу в коморке, скуля от боли в переломанных костях.
Девушка мчалась по лесу, словно по нитке идя к тому, кто снял оковы с нее, помог высвободить силу, которой она владела, но сдерживала в угоду добренькой морали.
Перед глазами мелькали деревья, кусты, трава… Бывший друг ветер решил поиграть с ней, но рыжая лишь отмахнулась, ладонью разрубив ласковый, теплый поток.
Хватит. Нет больше той Яры, которая хотела всем помогать, использовать магию на благо добра и верлафов.
Есть Ярослава. Та, что с лихвой оправдает свое имя.
«Прославляющая ярость».
Неожиданная преграда в виде рыжеватого волка заставила настороженно застыть – действовать на основе инстинктов было в новинку, но так мир становился ярче, четче. Полнее.
Волк обратился в человека, и девушка слегка склонила голову к плечу.
- Яра? Ты слышишь меня? Помнишь? – Богдан осторожно, крадучись подходил все ближе, а она даже не пыталась отступать. Да и зачем?.. – Свята звонила, сказала, что ты… приболела.
- Я в полном порядке. Никогда не чувствовала себя лучше, - тихо, но четко проговорила ведьма.
- Да? Тогда, может, вернемся домой? – чуть улыбнулся парень. – Макс волнуется, он уже скоро будет здесь. Давай, пойдем, девочка, - он аккуратно взял ее за руку и легонько сжал. – Я отведу тебя к Вязину и Фомину, они придумают, как помочь тебе…
- Да, - протянула она, - они же у нас такие хорошие, такие правильные…
Огнев сдавленно охнул, когда тонкие пальцы обхватили шею и с силой впечатали его спиной в ближайшее дерево.
- Такие бесполезные! – зарычала магичка похлеще всякого волка. – Они и тебя сломали! Они подчинили себе всех! Но я… Я подчиняюсь только…
- Кому?! – просипел Хранитель. – Ты… всегда подчинялась только… себе… А сейчас ты служишь… Коншину!
- Ты!.. – прошипела Ярослава, и глаза ее почернели, обзаведясь ореолом черных вен. – Ты поплатишься за сказанное, верлаф!
И на какой-то момент Богдану показалось, что в него, еще живого, бросили зажигалку. Вот только спастись у него не было и шанса.
***
Ее запах вел его уже который километр. Макс несся по ночному лесу, прекрасно осознавая, что такого не может быть – аромат человеческой девушки не мог распространяться и держаться так долго. Но он был, отчетливо проступал в воздухе и не исчезал даже после порывов ветра. Не иначе, как сама природа вела его к ней, а значит, что-то уже случилось.
Фадеев нашел рыжую под деревом, на которое она опиралась спиной, колени подтянув к груди и обхватив руками. Перекинуться в человека и оказаться рядом – дело секунды, но понять, что таится в золотых глазах – невозможно. Потому что они ничего не выражают, словно умерли, в то время как хозяйка все еще дышит. Слава Богу.
- Родная, - позвал парень, проводя рукой по встрепанным волосам. Она подняла глаза на него – сухие и безжизненные. – Что с тобой случилось, Яра? Ты помнишь?
Девушка нахмурилась, а потом покачала головой. Весь ее запах говорил о том, что ее что-то тревожит, грызет изнутри, но, к сожалению, Макс не обладал ее талантом считывать чужие эмоции. Он осторожно взял ее за руку и хотел поднести к губам, но запах чужого мужчины заставил внимательнее оглядеться по сторонам – Святослава просто так плакать и паниковать не станет – дело было куда серьезнее, чем ему показалось вначале.
- Богдан был ближе всех к тебе, он должен был тебя найти. Ты его не видела?
Она нахмурилась сильнее, но вновь ничего. Почти.
Запах Огнева появился в воздухе так резко, словно до этого его закрывали непроницаемым куполом. Или щитом, что вероятнее. Рискуя, Фадеев поднялся, оставляя девушку на несколько секунд наедине с собой, и метнулся к кустам, чтобы замереть на границе.