– Получилось? – спросил облик Бельфагора голосом Вальтера, и взглянул на свои руки. – Нет, ничего не вышло.
– Личину видят все, кроме носителя, – терпеливо пояснила ведьма. – Вам придется как-то изменить голос, а еще в ваших мыслях я не смогла точно определить рост Бельфагора. Поэтому мне всегда лучше самой видеть того, чью личину я плету…
– Он чуть выше меня, но я могу надеть сапоги с толстым каблуком, – задумчиво ответил Вальтер, все так же с недоверием рассматривая себя и щупая лицо. – И с голосом тоже что-нибудь придумаю попозже. Но ты уверена, что все вышло?
– Вы сомневаетесь в моей магии? – вскинула бровь ведьма.
В ответ Вальтер лишь поджал губы.
– Я скоро вернусь. Когда отправишься в замок – запри дверь и оставь ключ под ковриком, – сказал он, стоя уже на пороге.
– Я никогда не запираю двери. Люди приходят ко мне за помощью, и они ее получают, – помотала головой Лина.
– Тогда просто будь осторожна, – вздохнул Вальтер.
Он толкнул дверь, сделал шаг за порог, а после фыркнул, развернулся, схватил ведьму и быстро ее поцеловал. И пока Лина раздумывала, чем бы его приложить, бастард уже отпустил ее, скрывшись за дверью, в этот раз окончательно.
Оставшись одна, Лина принялась собираться, и вскоре так же покинула дом.
До замка ведьма добралась без приключений – пусть она и не знала каких-то тайных переходов, о которых рассказывал ей бастард, зато была достаточно осторожной, и к тому же не раз проходила мимо, когда направлялась в лес за травами.
На воротах стояла дворцовая стража, и на секунду ведьма испугалась, что ее не пустят, но почти сразу расслабилась – сегодня был идеальный день, чтобы незаметно проникнуть в замок.
Здесь находилась еще дюжина желающих, помимо Лины – менестрель, парочка артистов, жаждущих развлекать королевский двор, с десяток обычных слуг и целая тележка, нагруженная провизией.
Стражники тщательно обыскали всех, включая ведьму, и расспросив о цели визита, пустили внутрь, выделив пару воинов для сопровождения.
Вместе с остальными, Лина добралась к крылу слуг, где выстроилась настоящая очередь. Руководили процессом экономка с дворецким, причем первая имела командный голос, звучавший пострашнее, чем у стражников.
Представившись помощницей кухарки, Лина выдержала строгий взгляд экономки, и была допущена внутрь, где царила еще большая суматоха.
Слуги сновали туда-сюда, кухню полностью заволокло паром от кипящих котлов, а из-за шума людям приходилось кричать, и от этого вокруг стоял неимоверный гвалт. Впрочем, ведьме это было лишь на руку.
Найдя тихое местечко, между двумя мешками с картошкой, Лина закрыла глаза, вслушиваясь в свои ощущения, и осторожно накинула легкую поисковую сеть, направленную на источники магии.
Девушка действовала аккуратно – окажись тут ведьма, наславшая проклятье, она не должна была бы этого заметить.
Сеть тут же отозвалась сотней вспышек – во дворце было полно старых королевских реликвий, наполненных магией и созданных еще до гонений чистильщиков.
Поморщившись, Лина немного изменила заклинание, нацелившись лишь на темные, разрушительные силы. Сеть тут же замолчала.
В замке не было ведьмы, проклявшей принца.
Глава 11.
Выйдя из дома ведьмы, Вальтер быстро зашагал по улице в сторону площади. Миновав ее, он запетлял по переулкам, пару раз перепрыгнул через заборы, и уже вскоре стоял возле задней калитки своего дома.
Пошарив по карманам принца, бастард достал связку ключей и нашел нужный – он давно оставил его Кэриасу на случай необходимости, и сейчас это очень пригодилось.
Едва зайдя в дом, Вальтер понял, что что-то не так. Он жил здесь один, если не считать несчастного камердинера, и потому знал, где лежит каждая мелочь. Впрочем, неизвестные не слишком старались оставить вещи на своих местах.
Достав кинжал, бастард стал красться вперед, однако все комнаты пустовали. Кем бы ни были злоумышленники – они уже ушли.
Особенно пострадал кабинет – по его полу были раскиданы бумаги, на книжных полках царил настоящий хаос. Кажется, здесь что-то искали.
Вальтер никогда не хранил секретные документы дома. Он вообще их не хранил, а сжигал, едва запомнив, и лишь анонимную записку, полученную накануне смерти, решил оставить, но только потому, что слишком торопился.