Когда Гармония снова открывает глаза, ее взгляд обращен ко мне, кажется, она возвращается в реальность. Она выпрямляется с болью на лице.
– Деймос ищет тебя, – говорит она. – Пришло время познакомиться с новой семьей.
Наконец, поразмыслив, думаю, что предпочла бы предстать перед Зевсом, чем перед всеми новыми родственниками. Арес и Афродита стоят передо мной, Гармония – рядом с отцом, а двое незнакомых богов – рядом с матерью: смуглые, с темными глазами, загорелые близнецы. Не могу разглядеть черты лиц, но не сомневаюсь, что они совершенны, как и другие боги. Делаю вывод, что близнецы, одетые в красное, – Эрос и Антерос. Но где же Фобос?
– Добро пожаловать в нашу семью, Элла, – говорит Афродита любезным, но натянутым тоном.
Арес не произносит ни слова. Мое напряжение нарастает. Возможно, из-за Деймоса, который рядом со мной курит сигарету за сигаретой. Находясь среди них, испытываю парадоксальные ощущения: от одних исходит пьянящее тепло и успокаивающее любопытство, от других чувствую только леденящую холодность и резкое недоверие.
– Спасибо.
Желаю оказаться как можно дальше от них.
– Нашей сестре выпала честь встретиться с тобой наедине, я завидую.
Один из близнецов подходит ко мне и протягивает руку.
– Эрос, бог любви и желания, приятно познакомиться.
Его представление вызывает улыбку, и я пожимаю ему руку. У него уверенная хватка, но не подавляющая. Его близнец тоже делает шаг вперед, выглядя более отстраненным и бесстрастным, чем Эрос.
В такие моменты мне хочется все рассказать Рейчел и Мадлен. Встреча с Эросом – что-то невероятное. Теперь, когда он стоит передо мной, лучше видно изящество тела и красоту лица. Телосложением он похож на Деймоса, но имеет кожу другого оттенка, а большие черные глаза могут заставить любого потерять дар речи.
– Элла, студентка факультета искусств.
Улыбка Эроса становится шире.
Деймос прерывает приветствие. Он убирает мою руку из руки брата. Если правильно помню, у него проблемы с братьями.
– Не пользуйся своими чарами, – рычит Деймос.
– Успокойся! – парирует Эрос. – Тебе следует проводить больше времени на Китире! Люди там дружелюбны и тактильны без двойных смыслов.
– Я не езжу туда, как раз чтобы этого избежать.
– Ты прекрасно знаешь, что нам не нужно «прикасаться», чтобы «провоцировать», – добавляет Антерос низким голосом.
Все еще не понимаю сути разговора. Эрос напоминает мне о том, как мы дурачимся с сестрами. Но замечание Антероса звучит как угроза.
– Если хочешь, чтобы сегодня ночью супруга почувствовала к тебе желание, просто попроси.
Делаю шаг назад. Не хочу, чтобы эти двое играли с чувствами или желаниями. Благодаря менаде у меня уже был опыт нахождения под чарами. Но ее влияние было временным. Влияние же Эроса и Антероса вечно.
– Мальчики, – вздыхает Афродита так, словно давно привыкла к подобным препирательствам.
– Даже не думай об этом, – предупреждает Деймос, не слушая мать. Эрос встает между братьями, чтобы разнять их.
– Ну хватит, не будем производить на невестку плохое впечатление.
Деймос и Антерос остаются напряженными, а Гармония смеется.
– «Плохое впечатление», – насмешливо повторяет она.
– Мы такие, какие есть, – ворчит Антерос.
– Да, мы такие, – смягчает Эрос, оттаскивая близнеца на несколько шагов назад. – Если я пробуждаю пламя в сердце одного, Антерос пробуждает ответное пламя в сердце другого. Но не всегда.
Антерос улыбается, что кажется жестоким. Значит, невзаимная любовь – его специальность.
– Всемогущий Зевс наказал нас, и мы больше не можем играть со смертными.
Эрос завершает предложение выразительным и отчаянным вздохом.
– Почему? – осмеливаюсь спросить, все еще оставаясь начеку.
– Ошибка влюбленного, – отвечает Антерос, горько пожимая плечами.
Близнец, заметно смущаясь, кивает, положив руку на шею.
– Возможно, мы иногда ошибаемся. Ведь наши стрелы летят быстрее, чем слова.
– Я позабочусь о том, чтобы этого больше не повторилось, – предупреждает Деймос суровым хриплым голосом.
– Ты действительно стал собачкой Зевса, – огрызается Антерос.
– Заткнись! – громко восклицает Гармония.
Змеи могут вырваться из ее рук в любой момент. Арес, похоже, сдерживает гнев, обхватывая плечи.
– Мы хотим сказать, – продолжает Эрос, скрестив руки, – если вы хотите, чтобы мы вызвали в вас чувства, чтобы смягчить ситуацию, поскольку брак по расчету, я и Антерос, с благоволения матери и вопреки запрету Зевса использовать наши силы готовы предложить помощь.
Какой ужас! Они хотят заставить нас влюбиться!
– Не может быть и речи, – категорически отрезает Деймос.
Я уже собиралась высказать возражение, но он опережает меня.
Афродита подходит к сыну и впервые проявляет к нему что-то, похожее на материнскую заботу.
– Уверен? Ты знаешь, на что способен, Деймос.
– Я не позволю этим двоим управлять мной!
Его гнев потрясает. Мое сердце, которое уже успокоилось, снова начинает колотиться. Я не хочу вновь испытывать то, что было со мной на вечеринке! И в то же время не хочу знать, на что способен муж…
– Как скажешь, – опуская голову, уступает Афродита.
– Я же говорил, что он откажется, – комментирует Антерос.
Афродита поворачивается ко мне, улыбаясь, словно ничего не произошло. Она кладет руку на мою и нежно поглаживает ее.
– Солнце село. Скоро начнется брачная ночь.
Глава 10
Цирцея и Мероэ в последний раз берут меня за руки, шепча наставления по использованию Стиллы. Мама плачет на груди у Зельды, но сдержанно, не срываясь в истерику. Избегаю смотреть на нее, чтобы не паниковать еще больше. Цирцея Великая и Медея Юная уверенно машут мне, и от этого становится легче.
Нас сопровождают по освещаемой факелами дорожке на другой конец Поляны. Там, у леса, в стороне от дороги, установлен павильон из портьер теплых тонов, круглый и довольно большой. Деймос поднимает полог, чтобы дать мне пройти, пока гости выкрикивают пожелания плодовитости, прежде чем разойтись. Делаю несколько шагов внутрь: пол устлан коврами, в центре стоит большая кровать с ножками в виде львиных лап, задрапированная белым покрывалом. В углу две скамьи, поставленные друг напротив друга, множество сладостей и вина. Четыре канделябра освещают неровным светом пространство.
Внезапная тишина удивляет. Деймос закрыл занавес, и мы отрезаны от звуков внешнего мира. Чувствуя, как задыхаюсь, просовываю руки под вуаль и сжимаю Стиллу, твердо решив не отпускать ее. Осталось только произнести заклинание, но я так растеряна, что ни одна ясная мысль не приходит в голову. У меня всего три шанса, и сейчас не время тратить один из них, поддавшись панике! Не обязательно произносить слова, но они помогут сформулировать намерение. Но как я смогу произнести хотя бы одно предложение, ведь Деймос не дурак, он поймет, что я делаю!
– Посиди со мной.
Деймос садится на одну из скамеек. Проходит десять секунд, прежде чем заставляю себя подойти и сесть напротив, чувствуя, как тело напрягается. Если раньше вуаль помогала отстраниться от ситуации, то теперь мешает. Мне хотелось уловить выражение лица Деймоса и предугадать момент, когда он сделает хоть один угрожающий жест.
– Съешь что-нибудь, ты за весь день ни разу не притронулась к еде.
Не могу. Желудок все еще слишком сильно сводит.
– Я не голодна.
Деймос молчит, пока приглушенное биение моего сердца ускоряется. Должно ли заклинание рифмоваться в мыслях? Я понятия не имею, как работает магия, и мне не пришло в голову спросить у сестер.
– Тебе не стоит нервничать, – наконец говорит Деймос глубоким, ровным голосом.
Этого замечания достаточно, чтобы усилить нервозность. В голове словно ураган: ихор, который должна забрать, муж, которого нужно изучить, гости, с которыми разговаривала, печаль матери, отсутствие отца, абсурдное предложение Эроса и Антероса.