Мне не хватает готовки печений для Эриний и Спартов… и для него. Надеюсь, что они обходятся без них. Эринии и Спарты немного сумасшедшие, но милые. Я избавила их от необходимости поливать растения, отправив перед отъездом сообщение Филофросине, в котором умоляла ее поливать Норберта каждую пятницу и присматривать за Гидеоном.
– Элла! – ругается Мероэ, вернувшись за мной.
– Что происходит? – ворчу, все еще уставшая после короткой ночи.
Она хватает меня за руку и тащит в сад.
– Там!
О! Новый эпизод сериала «Цирцея и Гермес».
Посланник Зевса, скрестив руки на груди, кажется уставшим от возражений сестры, которая занимает позицию обвинителя, достойную лучшего судебного разбирательства.
– Что значит – вы так и не нашли пантеру?
– Это дикие божественные создания.
– Она напала на нашу сестру, которая находится под вашей защитой!
Гермес кладет руки ей на талию.
– Элла находится под защитой Деймоса, – поправляет он.
– Ах, да, давайте поговорим о Боге ужаса, – ворчит Цирцея. – Он оказался ранен, а ты говоришь о нем как о телохранителе!
Ее реплика удивляет. Я никому не говорила, что Деймос был ранен, только рассказала, что смогла отбиться от пантеры.
– Откуда Цирцея знает об этом? – допрашиваю Мероэ.
Сестре требуется пара секунд, чтобы уделить мне внимание, с трудом отворачиваясь от противостояния, которым занята ее «любимая парочка».
– Одна из Эриний рассказала, когда мы вернулись в особняк.
Отлично. Эриний и Спартов там не было, но после того, как Спарты остановили сатиров, они ушли не так далеко, как я думала. Возможно, они увидели, что произошло в Центральном парке, и каким-то образом распространили информацию.
– Кстати, куда вы оба пропали? – спрашивает в ответ Мероэ.
– Просто поехали покататься, – быстро отвечаю я.
Не дожидаясь, пока Мероэ вновь начнет задавать вопросы, присоединяюсь к Цирцее, чтобы поболтать с Гермесом. Потому что, черт возьми, ничего не имею против того, чтобы боги не пользовались компьютерами или мобильными телефонами, но, может быть, Деймос попытается связаться со мной? Стараюсь меньше думать о нем, чтобы забыть об идиотских чувствах, но он, как муж, мог бы поинтересоваться, как у меня дела.
При моем приближении расстроенные Цирцея и Гермес отходят на шаг друг от друга.
– Доброе утро, – радостно говорю я, стараясь разрядить атмосферу.
– Супруга бога ужаса, – приветствует Гермес.
– Обращайся ко мне по имени, пожалуйста, – настаиваю, обхватив руками кружку. – Есть новости от Деймоса?
Кажется, посланник богов удивлен моим вопросом не меньше, чем сестры.
– Почему у меня должны быть новости от него?
– Вы оба работаете в штаб-квартире.
– Я не каждый день встречаюсь с ним.
Безнадежно. Деймос не будет пытаться узнать, как у меня дела, обращаясь к единственному богу, который нас посещает. Это хороший пинок под зад, который мне был нужен, но не могу с этим смириться. Боюсь, что сестры сделают из этого выводы, и все же продолжаю:
– А есть способ связаться с ним? Или это напрасная трата времени?
Гермес вздыхает и закатывает глаза. Цирцея и так испортила его настроение. Он достает ручку из внутреннего кармана пиджака, и в его руке появляется блокнот.
– Хочешь, чтобы я передал сообщение?
Теперь он лишает меня дара речи.
– Это зависит от того, рисуешь ли ты смайлики.
– Что?
Если я обниму его, тогда как он готов оказать мне услугу, то потерплю полный провал.
– «Я дипломат, а не канцелярская крыса», – смеется Цирцея, скрестив руки на груди.
Гермес бросает на нее ледяной взгляд. Они пристально смотрят друг на друга, как будто собираются броситься в бой в любую секунду.
– Вам пора уединиться! – восклицает Мероэ.
Цирцея ударяет ее кулаком в плечо, и та вздрагивает, в то время как посланник богов потирает переносицу.
– Я слушаю тебя, Элла, – продолжает он.
Прочищаю горло. Упражнение опасное: как я могу отправить Деймосу личное сообщение, чтобы оно не показалось слишком личным для окружающих?
– «Дорогой супруг ведьмы без дара…»
Прерываюсь, когда Гермес смотрит на меня, продолжая записывать. На самом деле это уже не так.
– Нет, подожди, давай начнем все сначала.
Плечи Гермеса опускаются. Он ворчит, но вырывает страницу.
– «Дорогой Деймос, ты мог бы сообщить, что у тебя нового, как поживают Эринии и Спарты…»
Ладно, ладно, это звучит слишком раздраженно!
– Подожди, н-на самом деле я не это имею в виду.
– В самом деле? – нетерпеливо спрашивает Гермес.
– Возьми другой листок.
Он стискивает зубы, но подчиняется. Он кажется довольно понимающим. Он боится Деймоса или взгляда моей сестры?
– «У меня все в порядке, надеюсь, у вас тоже».
Прерываю себя. Мне хочется сказать ему слишком много правды.
– Только не говори, что я должен начать сначала?
– Нет, нет. Хм, напиши «позаботься о Гидеоне, Элла». Добавь двоеточие и закрывающую скобку после моего имени.
– Что?
Наклоняюсь над блокнотом, чтобы направлять его руку.
– Двоеточие и закрывающая скобка образуют улыбку.
Гермес с озадаченным выражением лица соглашается.
– Улыбка для бога ужаса, – бормочет он, отрывая страницу от блокнота, который тут же исчезает. – Смертные…
Он переворачивает страницу, пишет на ней имя Деймоса, убирает ручку, щелкает пальцами, появляется капсула с пневматической трубой. Он запирает сообщение в капсулу, и та взлетает. Я потрясена тем, как он это делает. В конце концов, это Гермес. Он может отправить послания откуда и куда угодно, ведь он бог-посланник.
– Ну что, мы закончили? – Он обращается ко мне и к сестрам.
Мы киваем.
– Прежде чем покину вас, хотел бы сказать по поводу атаки сатиров, – говорит он более серьезно. – Зевс очень нервничает и без колебаний скажет, что ты проявила неосторожность.
– Я?
– Да ну тебя, бог-дешевка… – возмущается Цирцея.
– Хочу сказать, – резким голосом отрезает Гермес, – что напряженность между нами не полностью исчезла. Вы должны быть осторожны.
Сглатываю, думая об Афине, которая предупредила нас, когда мы были на Олимпе. Она была права.
– Спасибо, Гермес.
– Был рад вас видеть, – говорит он с вежливой улыбкой, прежде чем уйти.
Мое послание он отправил, но как я получу ответ от Деймоса? Здесь нет пневматической трубы. Да и захочет ли он ответить, ведь, похоже, не особо ждет от меня известий? Разве я не должна похоронить влюбленность, которая занимает все больше и больше места? Очевидно, десяти дней недостаточно.
Допиваю холодный кофе и собираюсь отправиться на первый за день урок. Поворачиваюсь и сталкиваюсь с сестрами, которые смотрят на меня скрестив руки.
– Что?
– «Улыбка для бога ужаса»?
– А что в этом такого? Я просто вежливая.
Говоря это, чувствую, что краснею, и ничего не могу с собой поделать. Есть ли смысл скрывать свои чувства от сестер, которые, возможно, помогут их преодолеть?
– Элла?
– Расскажи нам все.
– Он мне нравится.
Цирцея и Мероэ издают смешки, которые повергают в смущение.
– Но это же глупо! – восклицаю я. – Мы не созданы для этого! Этот брак – фикция, которая не будет иметь причин для существования, как только вернется Геката.
Прерываюсь, запыхавшись и чувствуя панику.
– Элла! – зовет Медея Юная. Должно быть, она ищет меня.
Сестры хватают меня под локти и оттаскивают в сторону.
– Что мне делать? – шепотом спрашиваю я. – Существует заклинание, чтобы похоронить влюбленность?
– Конечно же нет, – усмехается Мероэ.
– Нельзя играть с чувствами и памятью – это два незыблемых правила! – напоминает Цирцея. – Тебе придется справиться с этим самостоятельно.
Прихожу в себя, отпивая глотками остывший кофе.