– Деймос, пожалуйста, не начинай, – вздыхает его мать. – В любом случае они не помнят, сколько времени проводят здесь.
– Это не веская причина. Божественный Нектар запрещен смертным.
Как глава службы безопасности богов, которым является, Деймос ставит бутылку на буфетный столик, прежде чем вынуть из кармана прозрачный пакетик, наполненный розовыми таблетками.
– А что скажете на это?
– Только не говори, что обыскал все закоулки виллы.
– Даже не пришлось искать.
Наклоняюсь к Психее, которая меняет мой пустой стакан на полный.
– А это что такое? – шепчу, когда муж вступает в перепалку с матерью.
– Лотос, сильное вещество, которое выводит из равновесия на пару часов. Когда приходишь в себя, все забываешь.
Отвлекаюсь от ссоры и смотрю на других, потягивая второй коктейль. Антерос раздраженно закатывает глаза, Эрос наблюдает за ситуацией, но кажется незаинтересованным, Гармония жует креветки, игнорируя спор, а Арес остается внимательным, но отстраненным. Странно. Не видела, как Деймос обыскивал виллу.
Деймос возвращается ко мне, берет мой бокал и осушает его.
– Ненавижу это место.
Вечер проходит в напряжении, которое в итоге заставляет чувствовать себя некомфортно. Когда члены семьи расходятся, испытываю облегчение. Деймос в мертвой тишине ведет меня в нашу комнату. Между членами семьи нет предметного диалога, они обсуждают осаду, ход работ на Олимпе или жизнь здесь, на Китире, не пытаясь узнать, как на самом деле у каждого обстоят дела. Их отношения кажутся поверхностными. Афродита притворяется, что у нее хорошее настроение, но иногда ее улыбка превращается в гримасу, когда она смотрит в сторону Деймоса, словно ожидает увидеть Фобоса. В разгар бессмысленных разговоров возникает упрек: «Деймос слишком суров», на который муж отвечает ворчанием.
– С тобой все в порядке? – спрашиваю, когда мы входим в комнату.
Она похожа на комнату Эроса и Психеи, но без следов обитания. Возможно, у Деймоса нет отдельной комнаты.
– Мхм.
Что ж, лучше ответа я не получу. Он снимает рубашку, туфли, брюки и боксеры и ныряет в бассейн, не говоря ни слова, полностью замкнувшись в себе. Подхожу ближе и наблюдаю, как он погружается в воду, изолируя себя еще больше. Сажусь на край и медленно взбиваю воду ногами.
Когда Деймос поднимается на поверхность, проводит руками по волосам и прислоняется к стене, лицом ко мне.
– Хочешь поговорить об этом?
– Зачем? – холодно спрашивает он.
Ладно. Не буду настаивать. Возможно, в конце концов он расслабится. Если бы он был менее ворчливым, возможно, все было бы лучше.
– Ты часто здесь бываешь?
– Нет.
Глупый вопрос.
– Поэтому у тебя нет своей комнаты? Эта похожа на гостевую.
– Это и есть гостевая. Мы приезжали сюда чаще, когда были детьми, это было любимое место пребывания родителей.
Улыбаюсь ему, чтобы побудить к продолжению, но он, похоже, не настроен продолжать. Хорошо. Он не хочет говорить. Ну что ж, я тоже. Мы находимся во Дворце Удовольствий, окруженные восхитительной жарой и чарующими ароматами. Позволяю себе соскользнуть в бассейн. Платье облегает кожу. Понимаю по его взгляду, что это разжигает его любопытство.
– Мы можем сделать гостевую нашей комнатой.
Его взгляд следует за мной, но складка на лбу от раздражения не исчезает. Мне нужно обнять его за шею, чтобы он хоть немного расслабился. Кажется, он отпускает себя в тот момент, когда наклоняется, чтобы потереться своим носом о мой, задерживаясь руками на моих бедрах. Как только целую его, он издает хриплые стоны, которые щекочут спину. Вздрагиваю, возбужденная как никогда.
– Подожди, – шепчет он.
Прижимаюсь губами к его шее, мои руки спускаются с его плеч. Затем, когда отдаюсь чувствам, понимаю, что меня отстраняют и отталкивают. Деймос удерживает меня перед собой, вытянув руки и учащенно дыша, словно я собираюсь его укусить. Золотые искорки в глубине его глаз выдают расстройство.
– Что?
Должна признаться, я недооценила его волю.
– Не здесь.
Бросаю взгляд на кровать. Может, он предпочитает, чтобы мы телепортировались в простыни?
– Нет, – добавляет он. – Дело не в тебе и не во мне. Мы вновь под влиянием моих братьев.
Он бросает меня и выходит из бассейна, оставляя в замешательстве. Я хочу его и знаю, что желание исходит от меня. Оно было еще до того, как Деймос появился на Поляне. Неужели он не может отличить истинные чувства от того, что вызывают в нем братья?
Слышу, как он ложится спать, и выхожу из воды, чтобы обсохнуть и переодеться, разочарованная. Мы находимся во Дворце Удовольствий, но для меня это будет время разочарований. Надеваю шорты и майку, которые взяла с собой, и ложусь на свою сторону кровати, наблюдая, как Деймос аккуратно занял свою. На этот раз невидимая граница исходит не от меня.
Откатываюсь в сторону, разочарованная, раздраженная и огорченная. Не знаю, какая эмоция подходит больше.
«Нужно похоронить мою влюбленность, нужно похоронить мою влюбленность, нужно похоронить мою влюбленность…» Буду повторять это себе снова и снова! Моя единственная цель – получить ихор.
Но пока я здесь, планирую насладиться пляжем, бассейном и местными достопримечательностями.
Глава 20
Есть еще кое-что, от чего не хочу отказываться: сделать все возможное, чтобы поладить с его семьей. По утрам на вилле тихо, и я пользуюсь возможностью осмотреть ее с чашкой кофе в руке. Лучшая находка – внутренний дворик, открытый к морю и покрытый мозаичными портретами. Крошечные детали создают точные картины. Пятеро детей изображены в разном возрасте: улыбающиеся Эрос и Антерос, милая Гармония, печальная в подростковом возрасте, очаровательные Деймос и Фобос с хмурыми выражениями лиц. Остаюсь тронутой портретом Деймоса-подростка, даже несмотря на то, что он выглядит печальным. Хотела бы я знать его в то время. Очевидно, боги начинают свою вечность, будучи молодыми, потому что Арес и Афродита не выглядят старше детей. Возраст проявляется в позе и взглядах, словно накопленный опыт оставляет след только в глубине душ. Тем не менее Зевс и Гера выглядят немного старше…
– Они прекрасны, не так ли?
Голос Афродиты вырывает из размышлений. У нее усталые глаза, она одета в розовое шелковое кимоно с крупными цветами. В одной руке держит бокал мимозы, которую смакует маленькими глотками.
– Да, мне очень понравились детские портреты Деймоса и Фобоса.
– Мои детки, – с улыбкой мурлычет Афродита. – Такие очаровательные и уязвимые.
– Трудно это представить.
Меня трогает, что богиня так отзывается о детях. Она выглядит требовательной, но заботится о них. Моя мама всегда бросается ко мне, когда приезжаю навестить. То, как Афродита вчера приветствовала Деймоса, сбило с толку.
– Я бы хотела познакомиться с Деймосом, когда он был подростком.
– Он был застенчивым мальчиком, как и его брат. И таким печальным, – добавляет она, проводя рукой по лицу сына. – Не помню, чтобы видела его по-настоящему счастливым, даже сейчас.
Какие ужасные слова! Ее взгляд кажется обвиняющим. Мне нечего ответить. Я видела Деймоса «счастливым» только один раз: когда благодаря Стилле он смог встретиться с Фобосом. Но счастлив ли он со мной? Ведь наш брак по расчету.
Уже несколько дней пытаюсь подавить влюбленность в Деймоса, но одного замечания его матери достаточно, чтобы ее подпитать.
– Он мог быть счастливым, здесь, – говорю я, придерживаясь идеи наладить отношения.
Если я ничего не могу Деймосу дать – в конце концов, он отказывается даже от секса ради удовольствия, – могу попытаться заставить Афродиту понять, что ее сын несет на себе тяжесть вины и делает все для брата.
Афродита вопросительно поднимает брови.
– Будьте с ним мягче.
Она допивает напиток из кубка и ломает его. Золотые капли стекают с пальцев.
– Он свел с ума родного брата, – отвечает она, разъяренная.