По крайней мере, мне удается его остановить.
– Отведи меня к брату.
Поскольку во мне остались силы, которые только начали пробуждаться, я должна быть в состоянии что-то сделать для Фобоса.
Если мне удалось вернуть Деймосу тело и противостоять его сущности, то я должна что-нибудь предпринять для его близнеца. Не могу представить, что другая ведьма сделает это для него, как и то, что Деймос или кто-либо из его семьи попросит Диониса позаботиться об этом.
– Пожалуйста, – настаиваю я.
Трудно понять, о чем он думает. В ответ получаю только нетерпение. Ему не терпится уйти от меня. Тем не менее он хватает мое запястье и телепортирует нас.
Как и в прошлый раз, клиника Святого Иуды Фаддея открывает перед нами двери. Деймос изменил свой внешний вид в тот момент, когда ступил на землю. Он снова в одном из темных классических костюмов. На мне все еще горчичное платье, в котором я побывала и в жаре, и на холоде. Следую за Деймосом, который хранит молчание. Мы проходим барьеры, прежде чем пересекаем коридор с ключом от палаты Фобоса в руке.
Только когда он открывает ее, осознаю уверенность Деймоса. Он не опасается, что я хочу причинить вред его брату. Не знаю, что об этом думать. Может, он все еще немного мне доверяет?
Неужели готов уничтожить меня, если сделаю неверный шаг?
– Мы сможем после этого поговорить? – спрашиваю тихим голосом.
– Помоги брату, и я прощу тебя.
Это больше похоже на ультиматум, чем на искреннее желание поговорить, но я его принимаю. Для начала нужно получить его прощение. Он отступает, а я вхожу в палату. Фобос дремлет в углу. Это только облегчит задачу. Медленно приближаюсь, прежде чем опуститься перед ним на колени.
Как я могу сформулировать заклинание, не зная, сработает ли оно? Магия не абсолютна. Тем не менее состояние Фобоса является ее следствием. Было бы несправедливо, если бы иррациональный страх, сковывающий его, был необратим. Все еще чувствую себя ослабленной предыдущим заклинанием и надеюсь, что смогу что-нибудь придумать.
– Это ты.
Фобос просыпается и выпрямляется, обеспокоенный. Не могу рисковать, ведь в любой момент у него может случиться припадок. Обхватываю его лицо руками и прижимаюсь лбом к его. Поскольку ни одно слово не кажется правильным, предпочитаю попробовать заклинание, не формулируя его. Закрываю глаза и думаю только о том, чтобы вывести Фобоса из его состояния и вернуть ему рассудок, отменив действие магии. Ведь его ждет семья, которая сильно любит. Черпаю из малого количества энергии, которая осталась, и тепло, исходящее от моих рук, проходит через кожу Фобоса.
Что-то происходит. Когда снова возвращаюсь в окружающую реальность, Фобос смотрит на меня.
– Где Деймос? – это первый его вопрос.
– Я здесь, – отвечает голос Деймоса позади меня.
Деймос садится рядом со мной. Фобос потрясен, понимая, что его сдерживает смирительная рубашка. Это пробуждение не похоже на то, что произошло в прошлый раз, оно окончательное. Фобос осознает, в каком месте находится. В прошлый раз он был под властью безумия.
– Сними это с меня.
Едва освободившись от оков, Фобос бросается на брата, чтобы обнять его.
– Все кончено, – успокаивает его Деймос.
Близнецы наконец воссоединяются. Встаю, чтобы оставить их одних и дождаться возвращения Деймоса, но он удерживает меня.
– Элла.
– Да?
С замиранием сердца ожидаю ответа.
– Я прощаю тебя, а теперь исчезни. Я больше не хочу тебя видеть.
Замираю, желая протестовать, но ничего не приходит в голову. Я ожидала этого. Каждый из нас получил то, что хотел от другого. Несмотря на то, что узнала гораздо больше и что хочу гораздо большего.
Выхожу из клиники и сажусь на скамейку рядом с припаркованными машинами. Не знаю, что чувствовать. Меня охватывает изнеможение и желание телепортироваться в кровать, но у меня больше нет дома. О возвращении на Поляну к матери и сестрам и речи быть не может, а тем более в Нью-Йорк.
Пора взять себя в руки и попытаться вернуться к тому, что не должна была оставлять: университету и студенческой жизни.
Глава 27
Утро пятницы. Ноябрь в полном разгаре. Приближается День благодарения, и нет ничего более удручающего, чем семейные праздники.
Обычно я еду домой к матери, чтобы провести с ней несколько праздничных дней, предоставленных университетом, но в этом году решаю остаться в кампусе. После короткого пребывания в доме Мадлен и Рэйчел, которые подняли меня на ноги, я сняла комнату в общежитии университета. Она стала моей обителью. В любом случае, поскольку приближается зима, зимовать в одиночестве – неплохая идея.
Будильник звонит снова, вытаскиваю руку из-под одеяла, чтобы выключить его. Холод сразу же кусает кожу. Быстро возвращаю ее под одеяло. В ближайшее время занятий нет, но заставляю себя вставать каждое утро, просто ради привычки. С мужеством, достойным величайших романов, встаю с кровати, закутываюсь в свитер, надеваю носки и включаю чайник, чтобы заварить горячий чай. Открываю занавеску: со вчерашнего дня мягко падает снег, а ведь осень еще даже не закончилась. Увеличиваю обогрев.
– Я тоже скучаю по мансарде Персефоны, – говорю Норберту. – Но мы скоро забудем о ней, и тоска обязательно пройдет.
Мои вещи были телепортированы из Нью-Йорка в дом на Поляне. Норберт балансировал между двумя картонными коробками. Какое леденящее душу мгновение я пережила в тот момент! Как загружала машину, которую одолжила Рэйчел, среди разочарованных ведьм, с которыми больше не разговаривала… Трясу головой, чтобы прогнать воспоминание.
Завариваю чай и включаю ноутбук.
– Что думаешь о том, чтобы посмотреть последний эпизод ограбления банка?
Хватаю Норберта и прижимаю его к себе, заворачиваюсь в одеяло, с чаем в руке. Норберт, подписка на Lugh+ и я – идеальное сочетание! Конечно, в компании волкособа было бы еще лучше. Но я не получала от него новостей. Словно никогда не была замужем. Больше нет союза и цели завладеть ихором. «Я больше не хочу тебя видеть…»
Внутренности сжимаются каждый раз, когда вспоминаю эту фразу. Боюсь, ничто не сможет вылечить меня. Нажимаю кнопку Play и позволяю себе погрузиться в историю, надеясь загнать Деймоса в дальний угол памяти.
Я замкнулась в подростковых привычках, стремясь любой ценой к одиночеству, поскольку это единственное, что успокаивает. Ничто больше не может добраться до меня или причинить боль. Не хватает только кошки, чтобы окончательно стать похожей на одиноких ведьм, какими их представляют люди.
К финальным титрам обретаю некое подобие мотивации, даже удается встать, одеться и выйти на улицу. С нетерпением жду каникул, чтобы больше ничего не делать. Некоторое время брожу по снегу, прежде чем направиться в университетское кафе. Капучино, чтобы выжить на занятии, – еще одна неплохая идея. Именно здесь, недалеко от входа, замечаю два знакомых силуэта, которые следят за студентами.
Резко останавливаюсь. Цирцея сжимает руку Мероэ и указывает на меня. Я не могу вечно убегать от них и не собираюсь это делать. Но мне трудно справиться с противоречивыми чувствами. Делаю вдох и позволяю им приблизиться. Они робко машут, а я прячу руки в карманы пальто.
– Элла, мы можем поговорить? – спрашивает Цирцея.
Киваю, тронутая. Старшая сестра выдыхает с сияющими глазами.
– Мне так жаль, ты бы знала, – говорит она с дрожью в голосе. – Я обманула твое доверие и очень виню себя за это.
Я, в свою очередь, сглатываю. От ее слов становится хорошо. Я боялась, что долг для нее превыше всего.
– Мы не знали об ограничении твоих способностей, – добавляет Мероэ. – Мама никогда ничего не рассказывала. Она сделала трудный выбор и испытывает огромную вину.
Я много об этом думала. Я светилась даже без присутствия Деймоса. Но он сумел пробудить во мне чувство уверенности, что позволило мне разрушить заклинание, ограничивающее силы. В итоге я задалась вопросом: не было ли нужно ограничение только для того, чтобы подогреть это чувство? Подобное поведение проводниц беспокоит до сих пор.