На протяжении веков смертные проявляли все меньше страха при мысли о том, что перейдут дорогу богу. Но это и не удивительно. Люди невежественны, глупы и скучны. Как эта девчонка. Которая пахнет… сладостями и шерстью. В ней нет ничего особенного, кроме отсутствия способностей. Это не входит в план Зевса, но мне плевать на его решение.
В конце концов она замечает меня и оглядывается, прежде чем протянуть руку в моем направлении.
– Иди сюда, я тебя не обижу.
О, ведьма… если здесь и есть кто-то, кто может обидеть, так это я.
Наклоняю голову набок. Она выглядит заинтригованной, не более того. Вот так относятся к богам в современном мире. Раньше люди при виде нас падали замертво. Возможно, Зевс прав. Разрыв между нами и Олимпом влияет на нас больше, чем мы думаем.
Резкий звук гудка заставляет ее вздрогнуть. Пользуюсь этим, чтобы убежать. В любом случае мы встретимся позже. Отец назначил встречу в этом районе. Я ожидал одного из мелодраматических «семейных советов», которые так нравятся братьям, и уклонился от официального вызова на Китиру. То же самое произошло с Эросом, когда он спас Психею от гнева матери. Все еще наслаждаюсь яростью и уязвленной гордостью Афродиты, брошенной в лицо капризному сыну. Помню, как мы с Фобосом не могли не упиваться напряжением в семье. Хорошие были времена.
Итак, я оказываюсь перед закусочной на выезде из Спрингфолла. Пара припаркованных машин, вывеска, на которой не горят несколько лампочек, запах жареного и большие окна от пола до потолка, чтобы посетителей было лучше видно. Или чтобы они лучше видели. Возвращаю человеческое обличье, расстегиваю черный пиджак и вхожу в ресторан. Арес ждет, устроившись на скамейке, которая под ним кажется крошечной. Мускулистый бог насилия, ненавидимый дедом. В то время как я всегда чувствовал к отцу только глубокое уважение. Нужно было видеть, как мы втроем – Арес, Фобос и я – терроризировали пешек на полях сражений в Трое.
Теперь мой отец всегда ворчит. Он наслаждается жизнью на Китире, но сожалеет о славных битвах, которые вели люди чести: Гектор, его любимый жеребенок, Парис, протеже Афродиты, и даже Ахилл, прославленный враг… Тем не менее в последующие столетия он хорошо развлекался, утверждая, что Столетняя война могла бы длиться дольше, если бы он так решил. Конфликты эпохи, которую мы переживаем, утомляют его. Он не принимает в них участия.
Вытянув руки вдоль спинки сиденья, он выпрямляется, едва заметив меня. Сажусь напротив него.
– Ты хотел меня видеть.
– Это была задача Антероса, а не твоя.
Никакого вступления. Вот почему он мой отец, а я его сын.
– Антерос никогда не женится, – говорю я, пожимая плечами.
– Антерос более способен выполнять свои обязанности. Мы говорим о «браке ради союза».
Его бицепсы увеличиваются в объеме, когда он разговаривает со мной. Арес – своего рода бурлящий котел. Рано или поздно он переполняется. На нем белая футболка, потому что ему нравится выставлять напоказ золотые шрамы, невзирая на вопросительные взгляды смертных.
– Антерос любит только себя. Ведьма сожрала бы его.
Он склоняет голову набок.
– А что насчет тебя? Забыл, что можешь сделать с ведьмой, которая выйдет за тебя замуж?
Он указывает в направлении моего сердца. Не сдерживаю волну ужаса, которая накатывает и заставляет вздрогнуть клиентов. Они, такие беззаботные, теперь испытывают страх, источник которого не могут найти.
Пока смотрю на отца, смущенная официантка подходит к нам.
– Господа, что будете пить?
– Черный кофе для меня, содовая для отца, – не спускаю глаз с Ареса.
Официантка молчит секунду, прежде чем разразиться смехом.
– Он ваш отец?
О, началось. Для смертных мы выглядим с разницей в возрасте примерно в пять лет, в то время как нас разделяют несколько столетий. Достаю пачку сигарет, в то время как ихор стучит в висках. Арес выразительно улыбается: «Видишь, ты не умеешь контролировать себя».
– В помещении нельзя курить.
Значит, первой волны ужаса было недостаточно? Поворачиваю к ней голову и бросаю ледяной взгляд. Никогда не приходится оказывать давление. Иногда бывает сложнее с существами или божествами, но это скорее потому, что они знают, кто я. Официантка отходит, ее лицо искажается в ужасе. Она сбивает табурет со стойки и опрокидывает корзину, полную соусов.
– Я… я вернусь с вашим заказом.
Хорошо. Так лучше. Закуриваю сигарету и позволяю себе погрузиться в ее успокаивающее действие.
– Она ведь просто смертная, которая противоречила тебе. Когда на ее месте будет жена, которая пошлет в тебя ответное заклинание, что будешь делать?
С женой, на которую нацелился, ничего.
– Будем надеяться, что она окажется достаточно сильной, чтобы дать отпор.
– Это все усугубит.
– Ты ничего не знаешь о супружеской жизни, тебя это никогда не интересовало.
– Ты мне это говоришь? Ты соблазнил жену брата. «Разрушитель домашнего очага» – так тебя когда-то называли.
Арес выпрямляется, все более раздражаясь.
– Гефест никогда не любил твою мать, и она его тоже!
Тем не менее я согласен с ним в этом вопросе.
– Я подчиняюсь правилам лучше, чем ты.
– Ты слишком легко подчиняешься Зевсу. Мы с твоей мамой выбрали друг друга. Друг друга. У Гармонии не было такого шанса, и посмотри, к чему это ее привело! Если думаешь, что я буду смотреть, как ты это делаешь, ничего не говоря, то сильно ошибаешься, сын!
Его голос оглушает.
Возможно, это был разговор, которого я меньше всего ожидал. Понимаю, что семья боится, что я потеряю контроль. Но более странно, что отец беспокоится, что я испорчу свою жизнь из-за брака по расчету.
Официантка возвращается с чашкой кофе и содовой, которую спешно наливает, прежде чем скрыться. Арес смотрит не на меня, а рядом со мной, как и все на Китире. Когда сидит, он занимает все сиденье, в то время как я всегда оставляю пустое место рядом с собой.
Если бы ты знал, сколь многим я готов пожертвовать ради него.
Немногие понимают пустоту, которую я испытываю. Мне словно ампутировали конечность. Я уничтожил часть себя.
Арес залпом выпивает стакан содовой, я едва пробую кофе, слишком занятый, чтобы выжать максимум из сигареты.
– Не волнуйся, я не собираюсь мучить девушку.
Это далеко не так, на самом деле я планирую обратное.
– Меня беспокоят не твои намерения, а то, что ты не сможешь сдержаться.
Все будет зависеть от ведьмы. И мне не нужно оправдывать свои действия. Хотя понимаю страх родителей. К счастью для меня, Гермес решительно переступает порог закусочной, чтобы встретиться с нами. Он избавит меня от остальной части разговора. Гермес моложе Ареса, его сводного брата, он в вечернем темно-синем костюме-тройке. То, что произойдет позже, имеет решающее значение для Олимпа.
– Добрый вечер, – со всей непринужденностью говорит он.
Он был рядом с ведьмами с самого начала и знает их лучше, чем кто-либо в штаб-квартире.
– Гермес, – рычит Арес, глядя на парковку.
Между ними существует многовековое соперничество. Гермес всегда сопровождал Афину, а Афина… моя любимая тетя, очень хорошо знает, как разозлить отца. Анекдот о камне в Трое лежит в основе их разорванных отношений. Будучи частью противоборствующих лагерей, они в итоге столкнулись лицом к лицу на поле битвы. Арес продемонстрировал невероятную силу и мастерство владения оружием, но Афина сбила его с ног броском камня в голову. Гермес распространил эту новость по Олимпу. К настоящему времени Арес и Афина терпят друг друга только на расстоянии. Что касается Гермеса, то если Арес сможет прижать его без свидетелей, не думаю, что у дяди были бы шансы. К счастью для него, он умнее моего отца.