— Как всё прошло?
— Быстро и легко, — улыбнулась Полина в ответ. Алекс склонился к ней за поцелуем, но она неожиданно для самой себя упёрлась ладонями ему в грудь и пробормотала: — Можешь сначала проверить, что теперь говорят карты?
— Какая разница, что они говорят? — вкрадчиво спросил он, скользнув по её лицу ласкающим взглядом. — Если постоянно думать об этом и перепроверять, то можно свихнуться. Поверь мне, я прошёл этот этап. Давай просто придерживаться нашего плана и…
— Мне нужно знать. Пожалуйста, один раз сделай это для меня.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в молчаливом противостоянии, а затем Алекс всё-таки сдался.
— Один раз, — эхом повторил он и, развернувшись, шагнул к сейфу.
Полина неотрывно наблюдала за тем, как он достаёт оттуда колоду, потом усаживается обратно за стол, складывает и отодвигает ноутбук. Не менее внимательно она рассматривала первые три карты, что легли перед ней на столешницу. Одну она узнала сразу — это была жрица, та самая карта, что обозначала саму Полину, — но две другие были ей не знакомы.
— Пока ничего не изменилось, — услышала она неутешительный вердикт. Алекс указал на изображение солидного мужчины с оружием в руках и произнёс. — Он по-прежнему рядом с тобой.
— С чего ты взял, что это Максим? — вырвалось у Полины вдруг.
— Это человек, с которым у тебя была устойчивая связь в прошлом, — пояснил он, выложив ещё три карты ниже. — Кто ещё это может быть?
Ответ напрашивался сам — Максим был первым и единственным мужчиной в её жизни. Полина поднесла руку к губам и нервно закусила кожу на большом пальце.
— А кто на третьей карте? — спросила она, взглядом указав на стол.
— Похоже, что… ребёнок.
Сердце будто начало распухать в груди, едва Полина услышала эти слова. Нарисованные изображения поплыли перед глазами, а затем она и вовсе почувствовала головокружение и вынужденно оперлась руками на край столешницы.
— Наш с ним ребёнок? — хрипло переспросила Полина.
— Нет. Его ребёнок от другой женщины, — будто нехотя ответил Алекс. — Мальчик.
Полина перевела ошарашенный взгляд на его бледное лицо и окаменела. Она просто отказывалась верить в эту извращённую фантазию сумасшедшего разума. Даже в бреду она не могла себе представить такое развитие событий. Вернуться к Максиму, чтобы растить этого ребёнка вместе с ним? После всего, что ей пришлось пережить?
Отвращение и злость накрыли её моментально.
— Это… не может быть правдой. Как этот ребёнок вообще оказался рядом со мной? Где его мать?
— Я не знаю, Полин, — с сожалением произнёс Алекс, поднимаясь на ноги. — Карты показывают мне только то, что касается тебя.
В голове лихорадочно заметались мысли. Полина с силой сдавила края столешницы и затараторила:
— Они могут показать, как именно я должна докатиться до такой жизни? Может, какие-то ещё события или зацепки?
— Я пытался выяснить, но там одна путаница. Такое ощущение, что они сами не знают, как это произойдёт.
— А ты? Тебя они показывают? — Он ответил ей долгим печальным взглядом, и Полина словно начала рассыпаться на мелкие осколки. Как затравленный зверь она снова осмотрела карты, лежащие на столе, и пробормотала: — Может нам тогда вообще уехать…? — А затем и вовсе издала истерический смешок. — Или… пожениться?
Едва она договорила, к горлу подступило пугающее удушье. Коснувшись своего похолодевшего лба, Полина обнаружила, как сильно дрожат руки, а затем дрожь перекинулась и на всё остальное тело. Алекс приблизился к ней как раз в тот момент, когда её начала захлёстывать неконтролируемая паника.
— Посмотри на меня, — раздался тихий голос. Полина позволила ему развернуть себя и беспомощно уставилась в чёрные немигающие глаза. — Что бы не показывали карты, я не собираюсь тебя отпускать. Я просто не смогу. Слишком поздно. — Прохладные пальцы коснулись её щёк и подбородка, осторожно приподнимая лицо, а сам Алекс склонился чуть ближе. — Мы не будем убегать или жить в ожидании каких-то… переломных событий. Нельзя позволять этому предсказанию управлять нашими жизнями, так оно заведёт нас в тупик. Мы будем верить друг другу и действовать сообща. Хорошо? — Словно загипнотизированная, Полина кивнула и потянулась к его губам, однако Алекс внезапно удержал её. — И я не хочу, чтобы тебя ко мне толкал страх и отчаяние, Полин. Всё должно быть не так, не вынужденно и не под давлением обстоятельств. Я буду ждать, когда ты придёшь ко мне по своей воле, когда сама захочешь связать нас узами.
Её кожа вспыхнула предательским теплом, Полина опустила голову и с тихим вздохом уткнулась лбом в его грудь. Чувства, что она испытывала к Алексу, не имели никакого отношения к страху и отчаянию. Возможно, они и начали зарождаться в тот момент, когда Полина была слишком уязвимой, когда всё в её жизни шло наперекосяк, однако сейчас у неё не оставалось никаких сомнений — она желала именно его. И оттого более нелепым и жутким казалось ей предсказание.