— У госпожи Рильке от вашего мужа имеется несовершенно летний сын, — это ловчий продолжил в своей официальной манере. Как на приеме, ей- богу!
Я стояла молча, скромно сложив ручки и хлопая глазками. Стивен подавился воздухом и громко закашлялся. Его жена что- то пыталась сказать, но…. не получалось.
Наконец, видимо опомнившись, Стив сложил губы в презрительную улыбку и процедил:
— Это наглая ложь. Мало ли с кем она кувыркалась.
— Что-о-о? — У черной ведьмы госпожи Альмы Рильке прорезался голос. — Что ты сказал? Повтори! И это будут твои последние слова, засранец. Не забыл мои магические искры? Ты у меня сейчас тарантеллу танцевать будешь.
И я вскинула ладони.
— Тише, тише, госпожа ведьма, — ловчий стал меня успокаивать, — это вам не ваша деревня. Здесь за нападение и за решетку можно угодить.
— А мне уже без разницы, — у вашей покорной слуги проснулся боевой задор.
Эх, разорррву сейчас кого- то! И я даже знаю, кто это будет. Стивен, очевидно, тоже вспомнил наши спарринги по боевой магии, поэтому сразу присмирел.
— Альма, что ты тут делаешь? И что это за сказки про сына?
Но тут (виват Жаннет!), она вытерла слезы, выпрямила спину и вежливо произнесла:
— Господа! Давайте пройдем в гостиную и поговорим там.
С видом королевы она сошла с этой чертовой лестницы, где и происходила вся это животрепещущая ссора, и пошла к одной из дверей, выходящих в холл.
Мы гуськом двинулись следом за ней. В уютной голубой гостиной все расселись по диванчикам, только Стивен остался стоять посередине. Повисло молчание.
— Могу я предложить вам чаю, — заикнулась было госпожа Алистер.
— К черту твой чай, Жаннет. Говори, зачем пришла, — обратился Стив ко мне.
— Сбавь тон, засранец. А пришла я затем, чтобы тебе сказать, что ты чудак на букву «м». И я просто рада и счастлива, что не вышла тогда за тебя замуж. Я уступила тебе свое место при дворце… Нет, не так… Ты обманом вынудил меня уступить тебе свое место при дворце. Только ради этого ты спал тогда со мной. Вот так, походя, ты ломаешь людские судьбы? Да! У тебя есть сын. Я назвала его в твою честь Стивом, но теперь, видя какой ты есть, я рада и счастлива, что он не знает своего отца.
Жаннет побледнела и схватилась за горло. Мы с ловчим подбежали к ней.
— Воды, принесите воды, — проговорила она.
И ловчий умчался куда — то. Стивен презрительно фыркнул.
— Мне надоели твои спектакли, Жанн. Я уже все тебе сказал. И ты, Альма, тут не сильно геройствуй. Плевал я на твои угрозы. Я уехал в столицу и полюбил Жаннет. Наша свадьба была по любви. Скажи ей, Жанн.
Но так как та, только таращила глаза и плакала, то он продолжил.
— Странные вы существа, женщины. Вы все время пытаетесь нас подстроить под себя. Вы придумываете кучу условностей и обязательств и вешаете их на нас. Больше, больше и больше, пока наша шея не сломается под грузом. А объясняете все это любовью. Да на черта мне такая любовь! Любовь — это свобода, и страстные ночи до утра, и веселье, и смех. Когда мы смеялись в последний раз с тобой, Жаннет? Когда мы в последний раз сутки не вылезали из постели? Мне осторчертела эта серая унылая жизнь и куча обязательств. Я встретил девушку, которую люблю. И у нас с ней все будет хорошо. Я хочу начать свою жизнь заново. И не мешай мне, я все равно уйду. А ты, чего приперлась сюда, Альма? Думаешь, я пущу скупую мужскую слезу, узнав, что где- то там живет мой сын, которого я даже не видел и не знал о его существовании? Чего ты хочешь от меня? Чтобы я на тебе женился? Не поздновато ли ты надумала это?
Это он мне? Ах, ты сморчок! Получай!
— Заткнись, Стив. Мне стыдно, что сегодня я была свидетелем такой постыдной сцены. Мне от тебя ничего не нужно. Успокойся. А вот насчет любви, о которой ты тут так красиво рассуждал, могу кое- что сказать. Почему для тебя любовь — это только красивая сказка? Любовь — это понятие всеобъемлющее и обоюдное. Значит, ты должен летать на крыльях и упиваться счастьем? А что в это время должна делать твоя избранница? Это счастье тебе организовывать? Все почему- то считают, что мужчины — это сильные существа, а на деле выходит наоборот. Это мы, женщины, несем ответственность за отношения, за детей, за достаток в доме. Мы взваливаем на свои плечи заботу и ответственность. Наши улыбки гаснут, наши плечи ссутуливаются, наша красота и молодость уходит. Вы выпиваете наш нектар, мы превращаемся в сухоцвет. Вы находите себе другой красивый и цветок и садитесь на него, чтобы хлебнуть запретного, сладкого. Ты хочешь всю жизнь порхать беззаботным мотыльком, а все окружающие пускай ублажают тебя?