— Я хочу не слушать нотаций от не — знаю — кого. Я ухожу, Жанн. Можете рассуждать какой я подлец. Да! Я такой! Я хочу для себя счастья!
И повернувшись на каблуках, Стив вышел из гостиной.
Глава 10
Мы остались в гостиной вдвоем с Жаннет. Женщина сидела на небольшом диванчике, опустив голову и плечи, и от этой позы веяло такой безысходностью и отчаянием, что у меня сжалось сердце.
Ах, ублюдок, ах, подлец! Ни детей, ни жену не пожалел. Счастья ему, видите ли, хочется! Как был «летуном», так и остался.
И в то же время я вспомнила того, прежнего Стива. Ну, не за одну же красоту вся женская составляющая нашей академии ходила за ним толпами? Передо мной встало его улыбающееся лицо, его глаза сверкающие в минуты воодушевления и притягивающие к себе. Я вспомнила, как однажды заболела, и «летун» Стив два дня не отходил от моей постели, заботясь обо мне и развлекая разными историями. А еще он всегда мог поддержать в трудную минуту беззаботной шуткой или добрым словом. Любая, даже самая некрасивая девчонка в присутствии Стива ощущала себя красавицей.
Господи! Люди! Что с нами делает время? Куда уходят добрые порывы и щедрые жесты? Того Стивена, что я знала — уже не было. Я сегодня не узнала человека, от которого у меня был сын.
В этот момент в гостиную вошел господин Остен со стаканом воды. Вошел и нерешительно остановился. Перехватывая инициативу, я подошла к нему, забрала стакан и тихо сказала:
— Господин Остен, ехали бы вы домой. Нам, девочкам, пошептаться нужно.
— А как же…,- ловчий попытался что- то сказать, но я перебила его.
— Очень нужно. Я приеду позже, пришлите за мной коляску.
Не говоря больше ни слова, господин Остен ушел, а я взяла стакан с водой и подошла к Жаннет, сидящей все в той же скорбной позе.
— Так, — заявила решительно решительная черная ведьма, — заканчивайте страдать. Ушел и ушел. Зачем он вам такой нужен? Ведь от прошлого Стива ничего не осталось.
Жаннет подняла голову. Такая тоска была у нее во взгляде, что я невольно поежилась.
— У вас, правда, есть сын от Стива?
— Да. Ему уже тринадцать. Назвала его в честь отца. Он, кстати, очень на него похож. Черные волосы, карие глаза, фигура такая же. Но, надеюсь, что, когда мой Стив вырастет, он не пойдет в сегодняшнего папочку. А у вас дочки? Всегда хотела себе дочку, помощницу.
— Да, — Жаннет оживилась. По мере того, как она рассказывала, краски стали возвращаться на ее бледное лицо. — У нас две дочери — Стелла и Сабрина. Стелле — десять, а Сабрине — шесть.
— Ой, как символично! Моему второму сыну Грегору, как раз десять, а третьему — Рональду — шесть.
Жаннет испуганно дернулась, ее глаза раскрылись шире.
— Нет, нет. Вы не так поняли. Это не дети Стивена. У Грегора отец — Грег, а у Рональда — Рональд.
После моих слов, глаза Жаннет готовы были просто выпрыгнуть из орбит. Зато, о своих страданиях она забыла, переключившись на мою «веселую» жизнь.
— У в-в-вас мальчики от р-разных отцов?
— Ага, — я беззаботно кивнула и протянула ей стакан воды. — Вы воду пить будете? Или сообразим что- нибудь покрепче? Поболтаем, может даже, поплачем, хотя я не любитель, но в хорошей компании, почему бы не поддержать.
Жаннет залилась милым румянцем, оправила платье и позвонила в колокольчик. Вошла та испуганная горничная, что встретилась нам в холле.
— Теяна, принесите, пожалуйста, графин лиооского вина и… — она нерешительно на меня посмотрела, — вы есть хотите?
— Просто умираю от голода, — я весело потерла руки, — у вас, случайно, зажаренного кабана не имеется, или пяток фазанов? Съем все, даже не сомневайтесь.
Служанка сдвинула брови домиком и закатила глаза. Жаннет, еще более заинтересованно стала меня разглядывать.
— А вы едите после шести? Это же вредно для фигуры.
Я сделала зверское выражение лица:
— Вредно для фигуры жить с уродом и во всем ему потакать. Вредно сидеть в четырех стенах, никуда не ходить, и не иметь возможности устроить с подружками вот такой сабантуйчик. Мне продолжить?
— Не надо. Я поняла.
Жаннет неуверенно посмотрела на меня:
— Так, вы, правда, хотите поужинать со мной?
— Вне всякого сомнения. Я хочу поужинать с вами, я хочу с вами подружиться, ведь, как — никак, но наши дети — сводные сестры и брат. Вы не думали об этом?
— Да, действительно.
Жаннет вскочила со своего дивана, где она изображала статую скорби и отчаяния, подбежала к горничной и что — то ей сказала. Потом, извинившись, она подбежала к зеркалу, висящему на стене, и стала приводить себя в порядок. Я же в это время, заложив руки за спину, обошла гостиную.