Внезапно глаза её, что снова стали человеческими, если забыть о дивном их цвете, распахнулись.
Рот приоткрылся, и чужой мужской голос полился изнутри:
- Я скажу тебе то, что не скажет Гарэн. Ведь его дар - безделица, в сравнении с тем, что ведомо мне, Альвэйр. Боль утихнет не сразу, но однажды, глядя в глаза Эльрис, чувствуя биение её сердца, ты поймёшь, что полон ею. Настолько, что для горя места больше нет, лишь для светлой печали о былом. И когда настанет тебе пора покинуть этот свет, в последний миг ты будешь вспоминать лишь её губы и руки…
Альвэйр ощутил влагу на своих щеках. Он не мог понять, отчего слёзы всё-таки пролились. От того, что теперь он знал – Эльрис простит его. Или от того, что он сам простит себя… За то, что не всемогущ. За то, чего не сумел предотвратить и исправить.
Деспер смотрел на него долго. Лицо его было спокойным, но напоследок его исказила лукавая ухмылка.
- Ты будешь вспоминать её и ваших детей.
- Что? - новые слова дракона выбили из него все мысли, а голос Альвэйра звучал столь странно, что могло показаться, будто эльф в ярости.
- Ваших детей. Что для нас изменить тело одной человеческой женщины, когда вы с помощью наших сил перестроили всю вашу расу? У вас будут дети. Много детей. И все они будут способны множиться и с людьми, и с эльфами. Что несомненно доставит вам обоим немало хлопот.
Сказав это, полукровка рассмеялся и навсегда покинул тело Эльрис.
Глава 62
Первое, что я ощутила, когда вновь обрела себя, озноб и тошноту. Эльф, тотчас уловив изменения, остановился и ослабил верёвки, поддерживающие меня на его спине. Я с трудом могла стоять на ногах, а потому Альвэйр осторожно опустил меня во влажную от утренней росы траву, и поддерживал меня до тех пор, пока желудок мой не очистился от остатков еды.
«Могли бы хотя бы расщедрится на одежду», - отстранённо подумала я, вспоминая недобрым словом дикую магию и всё, что с ней связано. Из одежды на мне был лишь необъятный плащ эльфа и столь же большая рубашка мужчины. Я чувствовала росу обнажённой кожей щиколоток и с ужалом представляла предстоящую дорогу.
Волшебству ничего не стоило наколдовать для меня прямо из воздуха походную одежду, но такие мелочи, как мой комфорт, более его не волновали. Как и то, что последние дни были слишком выматывающими для моего человеческого тела.
Пальцы дрожали от слабости. В желудке зияла голодная пропасть – колдовство, что прошло через меня за эти дни, истощило запасы энергии. Что-то подобное я чувствовала лишь однажды, после действия исцеляющего заклятья Кэлеана.
Отдышавшись, я впервые посмотрела на Альвэйра, присевшего возле меня. Он, как и я молчал, но во взгляде эльфа было что-то новое. Неведомое мне.
Зачем он здесь? Эта мысль пронзила меня внезапно. Я вспомнила всё, что было до. Его отказ, моё почти-безумие, нашу разорвавшуюся связь… То, что происходило со мной после, было как в тумане – обрывки образов, которые никак не складывались в общую картину. Это всё, что осталось мне от более свободной версии меня, какой я пожелала стать.
Лишь одно я помнила отчётливо.
Последний разговор между мной и Деспером, что случился за мгновение до того, как магия покинула меня. Тогда я уже была собой, а потому притвориться, будто не ведала, что говорила, никак не получалось.
- Он пришёл за тобой. Ты хочешь вернуться?
Я слышала печаль в голосе Деспера, что звучал в моей голове. Все его чувства были у меня как на ладони. Но также и он видел и знал всё, что происходило со мной, а потому его вопрос был лишь данью уважения.
- Да.
- Ты веришь, что он в действительности любит тебя?
- Не знаю, - признавать это было вдвойне тяжело. Не желать потерять меня и любить – не одно и то же.
- Тогда почему ты выбираешь его? Снова вернуться в мир сомнений и боли? С нами тебе было бы лучше.
- Потому что даже в тот миг, когда я, как мне казалось, оставила всё позади, на самом деле я желала лишь одного. Чтобы Альвэйр пришёл ко мне и сказал, что любит, - сказав это, я зачем-то добавила. - Ты считаешь меня жалкой?
- Нет. Разве не все мы хотим того же самого? Чтобы те, кто дорог нам, сказали это. Несмотря ни на что. А теперь прощай, Эльрис. И прости меня, если сумеешь.
- Ты совсем не похож на себя прежнего, - наконец, тихо заговорила я, всё ещё не знавшая, как жить дальше.