Ведь только идиот мог добровольно впустить в своё разум, душу и сердце чужака.
Тот, кто жил внутри, не мог называться призраком или духом. Не более чем воспоминание о драконе-полукровке, жившем когда-то. Но сколь сильное! Страшно представить, каким он был при жизни. Когда ритуал покорения эльфов ещё не выпил большую часть его сущности, оставив после себя лишь ошмёток.
Эльф нашёл его. Вобрал в себя. А спустя тысячелетия, после смерти Олиэ, Альвэйр и сам стал лишь остовом. Так они и сосуществовали до сих пор – неполноценные и озлобленные.
Сон спутника беспокоил эльфа, но в то же время радовал. Лорд не знал, чем обернулся бы его интерес к Эльрис, если бы призрачная сущность была сильна.
Не даром в человеческой колдунье жила дикая магия. Совсем не даром. Должно быть, её и заметил полукровка, а потому и терзал эльфа, заставляя стремиться к далёкой тогда девушке. Но, к сожалению, посоветоваться Альвэйру было не с кем. Никто не знал, что лорд Дома вереска стал вместилищем для отпечатка чужой души. И так должно было оставаться и впредь.
Если бестелесный проснётся, он отправит Эльрис подальше. А пока… пока он мог позволить себе эгоистичную иллюзию спокойствия.
Сам не зная, зачем, он мысленно потянулся к ней. Позволил своей душе ненадолго прильнуть к её, ощутить живую пульсацию и тепло.
Девушка, сидящая напротив, вздрогнула, чуть подалась вперёд и сжала руками край стола. Альвэйр видел, как ткань платья сильнее обтянула тонкие плечи и грудь.
Мягкие волосы девушки, убранные назад, казались почти чёрными в неярком свете. На их фоне белизна шеи и ключиц казалась ослепляющей.
Альвэйру виделось в этом зрелище нечто почти неестественное. Белая, словно фарфор кожа, притягивала его взгляд, звала прикоснуться к ней.
Чёрные ресницы дрогнули, он прикрыл глаза, но преступная мысль успела застыть в его голове.
Он хотел сделать эту белизну пунцовой.
***
Ментальная магия понемногу возвращалась ко мне, и вместе с этим я впервые ощутила эмоции Альвэйра.
Не благодаря нашей волшебной связи, а так, как воспринимаю их обычно.
Я и предположить не могла, что послужило тому причиной. Вероятно, тот ритуал, спасший мне жизнь, природу которого эльф отказывался открывать. Я догадывалась, что шрам на моей руке связан с ним. Но мне не доставало знаний в магическом искусстве, чтобы понять, что мог сотворить эльф.
Теперь, когда Альвэйр был рядом, я видела едва уловимую струйку эмоций, которые я пока не могла воспринять полностью и поэтому сомневалась в том, что чувствовала.
В тот день эльф вернулся поздно и застал меня во внутреннем дворе замка. Закутавшись в утеплённый плащ, я рассматривала очертания ущелья, гадая, где мог находится дом, в котором я жила.
- Что вы здесь делаете? – я вздрогнула, не заметив появления лорда. Он стоял за моей спиной, облачённый в свои траурные одежды, без которых не покидал стен замка. Гладкий подбородок был чуть вскинут, губы поджаты – так эльф смотрел на меня всякий раз, когда нам приходилось сталкиваться лицом к лицу в незапланированное время.
К моему удивлению, от груди лорда змеёй взвилась дымная струйка эмоций. Чуть помедлив, она устремилась ко мне и ласково обвила сначала лодыжки, затем бёдра.
Чувства эльфа льнули ко мне, словно в нерешительности, а затем, укрепившись в своём намерении, поднялись выше, огладив живот, грудь, шею и волосы... Моя плоть, конечно, не могла ощутить эти прикосновения, но они всё равно показались мне на редкость интимными, волнующими и бесценными.
Ведь я чувствовала слабый отголосок того, что испытывал Альвэйр.
Трепет.
Иногда я видела, как одни люди тянутся своими добрыми чувствами к другим. Подобное возможно, когда кто-то столь немыслимо ценен для тебя, что хочется объять его с ног до головы – защитить, наполнить любовью и теплом. Но ещё ни разу в жизни подобного не случалось со мной. Забота матери или отца не окутывала меня, словно плащом. Я не ощущала невесомой любви сестёр или друзей. К счастью, и чужая ненависть редко липла ко мне, но всё же…
Слёзы душили меня. До боли в груди мне хотелось взять такого холодного и отстранённого эльфа за руки, прижаться к ним щекой, но я лишь отвела взгляд. Слишком хорошо я понимала, что не всегда позволено поступать по велению сердца. И что бы ни значили эмоции Альвэйра, мне не стоит рассчитывать на многое.
Я дала ему обещание, что не буду желать от него невыполнимого.
Мои сумрачные мысли прервал негромкий голос.
- Если вы будете стоять на холоде, наши с Кэлеаном старания пропадут даром, - я ощутила тяжесть тёмного плаща на плечах. Запах Альвэйра окутал меня с ног до головы. Я подняла взгляд на белоснежное, будто бы вобравшее лунный свет, прекрасное лицо. И в тот миг впервые в моём сердце зародилось эгоистичное желание обладания кем-то.