Знак богини привёл принцессу в ярость. Она, несмотря на всю свою любовь к растениям, немедленно отправила бы отряд в лес и с приказом срубить дерево. Но, увы, сделать это было никак нельзя – ведь ворота охраняли люди Дома вереска и Альвэйр узнал бы о приказе принцесы.
Равнодушие мужчины к своей супруге усмирило принцессу лишь самую малость. Ведь человеческая женщина осталась жива. И после первой ночи, и после второй, и после обряда в Орлиной роще.
Всё время Килтис думала – а как сейчас выглядит дерево, растущее на поляне? Истлело ли оно от обречённости союза этих двоих или стало выше и сильнее? Она не могла узнать правду. Но знала, как наверняка уничтожить и намёк на возможную любовь эльфа к человеческой девушке.
Но известий о смерти Эльрис Руэмар Килтис не получила ни на следующее утро, ни через месяц. Брат отказался обсуждать с ней произошедшее в Доме вереска, но девушке всё же удалось узнать крупицы информации.
Все слуги Эльрис взяты под стражу. А сам Альвэйр с женой удалился в свой замок.
С тех пор она не видела его и поначалу вообще сомневалась – не случилось ли с ним несчастье, пока однажды не заметила мужчину, разговаривающего с Ольмильяром. Тогда эльф лишь холодно кивнул и, попрощавшись с королём, покинул дворец.
Его тёмные глаза переменились. Никогда ещё лорд Дома вереска не смотрела на неё… так. Будто она не принцесса, которую он спас ценой собственной жизни, не та из немногих, кто удостаивался его нежного взгляда, а… странное насекомое.
Эльфийская дева гнала от себя подобные мысли. Не было причин для того, чтобы Альвэйр возненавидел её.
Даже если он понял, что отравление – её рук дело, не мог он злиться всерьёз! Лорд убил тысячи людей своими руками, а отдал приказ об уничтожении ещё большего количества. Что в сравнении с этим жизнь одной невзрачной букашки?
Килтис помнила страх, затаившийся в глазах бессмертных, что передавали меж собой весть – «Альвэйр убил всех жителей Серых равнин». Хотя ненависть в жилах высокородных была сильна, истребление женщин и детей казалось многим их них верхом бессердечия. И всё же страх вынудил их улыбаться прибывшему с поля сражения воину. Высказывать одобрение мужчине.
А она… она дрожала от восторга. Он пах дымом и кровью. Совершенный алебастр кожи окрасился багряным, а чёрные глаза зияли страшными провалами на лице. И всё же Альвэйр был прекрасен. Как лесной хищник, окружённый безропотными телятами.
Она видела, как остальные женщины смотрели на него. Ей хотелось стереть сладкие улыбки с их лиц. Одна мысль, что Глорейла и ей подобные считают, что имеют право на Альвэйра, ввергала её в холодный гнев.
Неужели хотя бы одна из них могла сравниться с ней? Дело было не только в бесспорной красоте Килтис и её принадлежности к королевской семье. С ранних лет наставники удивлялись магическому дару девочки, что рос и множился год от года. Магия земли принцессы была столь сильна, что далеко не каждый эльф, с подобным даром, мог сравнится с ней. В ущелье таких точно не было. Иначе она не рискнула бы избавляться от человеческой женщины таким способом.
И всё же она ошиблась.
Кто знал, что король одарит Эльрис обрядом именования и уровняет в правах с прочими подданными?
Если вскроется участие принцессы в этом деле, Ольмильяр первый осудит её. Поэтому она не станет сознаваться… ни сейчас, ни позднее. Брат будет биться за неё насмерть, пока верит в невиновность сестры. А в это он верил всегда и очень охотно.
Достаточно лишь заверения Килтис, что она не при чём.
***
Я работала в лаборатории, когда Альвэйр появился на пороге.
- У меня плохие вести.
После произошедшего я ожидала, что эльф станет меня избегать. Так было во всех вариантах будущего, которые мне привиделись. Он отстранялся, раздражённый своим интересом ко мне, и сводил наше общение к редким, случайным встречам.
Но Альвэйр отчего-то никогда не поступал так, как я того ждала. Я не знаю, почему мужчина переменился. Быть может, уже одного того, что я забрала остатки дикой магии из башни было достаточно, чтобы существующие варианты событий рассыпались в прах. Или дело было в чем-то ещё.
- Что случилось? – я взглянула на эльфа без страха и смущения.
Теперь, когда мужчина видел меня после магического всплеска, не было нужды в притирках и настойках. Сила, которую я вобрала в себя, исцелила моё тело, и кожа теперь слабо светилась почти всегда. Хорошо хоть символы были не видны.
- Прибыл посланец от людей.
Я нахмурилась, вторя Альвэйру. Он не стал бы обсуждать это со мной просто так.