Лишь мечта и внушение самой себе.
Будто Альвэйра так просто убить. Или покинуть горное ущелье, где живёт эльфийский народ. Или выжить в лесу мне, той, что не готовила ни разу сама и понятия не имела, как развести костёр, поймать дичь.
Ритуал завершился. Эльф должен был откинуть полог и скрепить наш союз поцелуем, но Альвейр лишь бросил предупреждающий взгляд на жреца, развернулся и под недовольные шепотки двинулся дальше по поляне.
Удушливая волна гнева и стыда затопила лицо - столь очевидное пренебрежение на глазах десятков людей и эльфов, более, чем унизительно. Но я не произнесла ни слова. Молчал и священнослужитель.
Одежды жреца нелюдей, как и нашего, сияли белизной, но совсем не были похожи на парадное одеяние. Скорее, так мог бы облачиться воин, собирающийся поупражняться с мечом. Простые брюки, короткая куртка, надетая поверх рубашки, сапоги из мягкой белой кожи. Ни единого украшения, даже вышивки. Я двигалась к нему на значительном расстоянии от Альвэйра, но почти сразу ощутила чувства жреца.
Эмоции эльфов и людей похожи, но для менталиста, вроде меня, различия между ними всё же колоссальны. Люди чувствовуют вспышками, будто волшебные фейерверки расцвечивают небо. Моими соотечественниками за раз могли овладеть сразу несколько эмоций, иногда даже мне трудно различить отдельные их оттенки. Эльфы же подобны неторопливому течению реки, одна эмоция плавно перетекает в другую. И каждое чувство ясное, чистое и осознанное. Наверное, с эльфами не бывает такого, чтобы они сами не знали, чего хотят.
Жрец был недоволен Альвэйром. Я ощутила это так ясно, будто он озвучил свои чувства. Но причины его неприятия были мне не понятны. Тут он взглянул на меня. И поток негативных эмоций истончился до ручейка, а затем сменился жалостью. Меня настолько поразила эта перемена, что я, наконец, перестала воспринимать эльфа на уровне чувств и взглянула ему в лицо. Прекрасный, как и все нелюди. Белоснежные волосы заплетены в длинную косу, на лице золотые символы, начертанные краской.
Мне чудилось, что он хотел начать свою речь вовсе не с ритуальных слов, но подчинился традициям.
- Леди Эльрис, лорд Альвэйр, король Ольмирьяр дал мне дозволение провести церемонию на человеческом языке, чтобы смысл обряда был понятен для всех.
Затем мужчина обратился непосредственно ко мне:
- Вам, леди Эльрис, нужно просто повторять слова за лордом Альвэйром.
Я удивилась тому, что слова жениха и невесты по эльфийским обычаям одинаковы, но не придала этому особого значения. Ещё одни слова в веренице тех, что уже были сказаны сегодня.
Жрец отвернулся от нас, его лицо устремилось к трём эльфам, что вышли из-под сени деревьев. Два из них держали в руках по сосуду, один - деревянный кубок. Прибывшие излучали спокойствие, понемногу уступавшее лёгкому интересу.
Беловолосый эльф обернулся к нам – взял за одну руку меня, за другую Аэльвэйра и кивнул своему соотечественнику. Мрачное выражение, застывшее на лице эльфийского лорда, подсказало мне, что этот обряд, в отличие от людского, имел для Альвэйра значение. И ему претило стоять подле жреца с человеческой женщиной.
«Интересно, что такого натворил прославленный эльфийский военачальник, что король решил наказать его?» - другого объяснения происходящему не было. Всем известно, что Альвэйр из Дома вереска ненавидит людей.
Но игнорировать происходящее мужчина всё-таки не мог и мрачно произнёс:
- Моё сердце – твоё сердце.
По паузе, последовавшей следом, я догадалась, что должна повторить фразу. Я произнесла её, как и все последующие, тихим голосом:
- Моё сердце – твоё сердце.
Пока мы говорили причитающиеся слова, жрец держал нас за руки, и от его кожи исходили потоки тёплой магии. Вот только странному волшебству эльфов не объединить наши сердца. Никаких заверений в вечной любви, верности и прочих вещах, которых между мной и Альвэйром быть не могло. Продираясь сквозь метафоры, мы обещали быть единым целым, но слова, слетающие с моих губ, были такими же холодными и сухими, как и Альвэйр, стоящий рядом.
Лорд замолчал, и жрец соединил наши руки. Не содрогнуться снова мне удалось с превеликим трудом - под прохладной кожей сильных пальцев двигалась пустота, которой теперь, к счастью, не было до меня дела.