Казенный дом
С самого утра следующего дня Полину преследовало странное волнение. Оно засело где-то под ребрами и не на секунду не давало ей покоя, мешая сосредоточиться и заставляя делать порывистые вдохи. Ощущения были такие, будто она делает крутой подлет на качелях, которые никак не остановить, и вот-вот вывалится со своего сидения.
Без десяти восемь она выскользнула из офиса Алекса. Путь назад оказался не самым простым, Полина перепутала остановки и сначала уехала не в том направлении. Сделав пересадку на последние деньги, она все же добралась до дома. Вот только этот дом, похоже, больше ей не принадлежал.
Полина стояла в прохладном коридоре своей квартиры и глупо пялилась на приставленную к стене сушилку, на которой висели пестрые пеленки и крохотная детская одежда. Ее мозг еще некоторое время отказывался обрабатывать эту нелепую картинку, но затем сдался под напором реальности. Закрыв руками лицо, Полина застонала. Отчаянно хотелось разрыдаться, но вместо этого из нее рвался истерический смех. Не прошло и недели, как она ушла из дома, а Максим уже наладил жизнь с новой женщиной и ребенком! Это было настолько феерическим открытием для Полины, что она даже не знала, как реагировать и продолжала балансировать между паникой, истерикой и немым изумлением. Пройдя в спальню, она обнаружила разобранную кровать и еще одну пеленку на той половине, что принадлежала Максиму, ее собственные вещи при этом находились на прежних местах. Внимательно осмотревшись, Полина все же нашла незнакомое женское платье, сиротливо висевшее на дверной ручке. Она достала телефон и сфотографировала сначала платье, потом сушилку с детскими вещами, после чего разблокировала номер своего мужа и отправила ему обе фотографии. Через минуту телефон зазвонил, и она сразу взяла трубку.
— Ты сейчас дома? — Голос Максима внезапно вызвал в ней бурю чувств, от которых на миг перехватило дыхание. — Не уходи никуда, я приеду.
— Не нужно. — Сердце в груди колотилось так быстро и отчаянно, что к горлу подступила тошнота. Полина с трудом отвела взгляд от сушилки с детскими вещами и произнесла: — Я тут не останусь.
Из динамика донесся тяжелый вздох, затем Максим заговорил каким-то совершенно чужим и хриплым голосом:
— Я сейчас там тоже не живу, Полин. Пожалуйста, поговори со мной. Скажи, когда и где мы можем встретиться?
Мысли в голове окончательно перепутались, а над первой фразой мужа она и вовсе задумалась на несколько секунд.
— Что значит «не живешь»?
— Она отказывается уезжать, ей некуда идти… А я не знал, как тебя предупредить.
Еще один усталый вздох Максима вызвал в ней вспышку бессильной злобы. Полине тоже было некуда идти, она почти сутки нормально не ела, мыться в деревне ей приходилось в тазике водой, нагретой в электрическом чайнике! А он пустил к ним домой постореннюю женщину, которая отказывается уезжать?
— Как это вообще… — Полина осеклась и с усилием потерла переносицу. Какая разница, как это получилось, если повлиять ни на что она уже не может. — На днях я приеду забирать вещи. Я напишу заранее.
— Полин, сначала нам надо поговорить!
Она поспешно отстранила телефон от уха и завершила вызов. Разговор действительно был необходим, вот только он не вернет ей прошлого Максима и их размеренное счастье. Он не поможет ей выжить. Ее сознание внезапно стало ясным и рациональным, Полина прошла в зал и достала из сейфа коробку, где хранились наличные деньги. Немного, но это явно лучше, чем ничего. Забирая купюры, она почти не испытывала мук совести. Затем побросала в пакет рабочую форму, кое-что из косметики и вещей первой необходимости. Переодевшись в чистую одежду, Полина вышла из квартиры.
За мгновение до того, как перед ней разъехались двери лифта, она почувствовала вспышку беспокойства, затем в холл шагнула девушка с новорожденным на руках, и они обе шокировано застыли. Эта встреча должна была рано или поздно состояться, но Полина предпочла бы, чтоб это случилось позже и желательно в присутствии Максима. Та самая бедовая особа, которая вынужденно поселилась в ее жилище, прижимала к груди ребенка, которого родила от ее мужа, и испуганно таращилась на Полину. Страх в ее глазах был настолько отчетливым, что Полина на мгновение прониклась к ней жалостью. Незнакомка походила на загнанное в западню животное. На вид ей было едва больше двадцати, на миловидном лице ясно читались следы усталости, светлые волосы были собраны в небрежный высокий пучок. Опустив глаза, Полина тут же узнала свою футболку и спортивные штаны, и от жалости не осталось и следа. В этот момент ребенок издал странный мяукающий звук, а затем пронзительно заплакал.