Нерея Риеско
Ведьма и инквизитор
Антонио, идущему плечом к плечу со мной
Магия есть наука, полагаемая в осознанном применении духовных сил для достижения видимых или ощутимых, реальных или иллюзорных явлений. Она основана на творческом использовании силы воли, любви и воображения. Это самая могущественная сила человеческого духа, используемая во благо. Магия не есть колдовство.
Вместо пролога
Одиннадцать приговоренных к смерти на костре грешников извивающейся цепочкой медленно пробирались сквозь бурлящую толпу к месту аутодафе.[1]
Пятеро из осужденных за колдовство: Мария де Эчалеку, Эстевания де Петрисансена, Хуанес де Одиа, Хуанес де Эчеги и Мария де Сосайя — уже успели отойти в мир иной еще до того, как инквизиторы закончили дознание. Однако такое недоразумение, как преждевременная смерть, не могло помешать спасению их грешных душ с помощью очистительного огня. В этом инквизиторы были вполне единодушны. Поэтому вместо умерших приспешников дьявола окунуться в огненную купель предстояло их деревянным копиям, вырезанным из дерева в натуральную величину мастером Косме де Арельяно.
Заказ инквизиции явился для резчика полной неожиданностью. Церковники не раз отказывались принимать его творения из-за неприличествующих, по их мнению, прорех на одеждах Богоматери или слишком живописных кровоподтеков на теле распятого Христа. Тем более что, бывало, не в меру впечатлительным богомолкам случалось даже падать в обморок перед его статуями! И долго еще не могли они отойти от впечатления, мучаясь ночными кошмарами.
Вот почему, получив заказ святой инквизиции на изготовление фигур приговоренных к сожжению пособников дьявола, Косме пришел в состояние творческого возбуждения. Наконец-то ему представился случай показать свое мастерство. Долго же он его ждал! Весь город да еще несметное число приезжих смогут полюбоваться его шедеврами! Даже в самых смелых мечтах он и представить себе не мог такого количества благодарных зрителей. Вот почему он с таким увлечением взялся за работу.
Резчик посетил застенки инквизиции, чтобы потолковать с надзирателем и сокамерниками преступниц насчет их внешнего вида. Расспросил о цвете глаз и волос своих моделей, об особенностях их телосложения, о выражении лиц в тот момент, когда они навсегда покидали нашу юдоль печали и скорби.
Косме не хотелось, чтобы его скульптуры выглядели как деревянные истуканы, лишь отдаленно напоминающие людей своими очертаниями. Неоднократно рассветы заставали его за тщетными попытками придать фигурам выражение страха и боли, соответствующих, как ему казалось, трагизму ситуации. Ему долго не удавалось воссоздать выражение раскаяния на их лицах, всклокоченные волосы, глаза, вылезшие из орбит, взгляд, устремленный в бесконечность, воздетые к небу в знак мольбы руки со скрюченными пальцами. Но он упорно трудился, недосыпая, не покладая рук, до тех пор, пока все пятеро грешников не стали настоящим воплощением ужаса, живо напоминавшим об отчаянии окаянных душ в День Всех Святых.
Косме остался доволен результатом: его самого при одном взгляде на свои творения пробирало до дрожи. Однако, к его огорчению, готовые скульптуры еще до истечения срока сдачи пришлось спрятать, накрыв их тряпками. Это случилось после того, как его жена наткнулась на них случайно в полутьме мастерской. После чего при одном взгляде на корчившихся в муках грешниц сердце у нее сразу уходило в пятки, из гортани вырывался сдавленный вопль ужаса, глиняные плошки валились у нее из рук и весь дом наполнялся грохотом бьющейся посуды, от которого шерсть у кота вставала дыбом. И хотя все это служило лучшим подтверждением того, что Косме вполне успешно справился с заказом, в конечном счете резчика ожидало разочарование.
Трибунал постановил, что расписывать скульптуры будет не он, а профессиональный художник. Инквизиторы сделали все, чтобы ослабить буйство красок его палитры и необъяснимую страсть к ярким цветам вроде кроваво-красной киновари или интенсивно-пурпурного индиго. А ведь по замыслу святой инквизиции осужденных грешников следовало изобразить во всей суровой простоте, без всякой насмешливости или неуместной здесь издевки. Косме получил за всю работу сто сорок два реала.
Причиной, в силу которой пришлось вырезать деревянные изображения пятерых осужденных, явилась необычная эпидемия, которая за несколько месяцев до аутодафе охватила тайную тюрьму святой инквизиции, лишив жизни многих ее узников. Это была странная лихорадка, сопровождавшаяся страшными болями в желудке. Недуг вызывал у больных бред, они впадали в исступление и, что самое важное, уже не могли давать показания. Иногда болезнь как бы отступала, к узникам вдруг возвращались ясность ума и аппетит, на щеках появлялся румянец, однако стоило инквизитору возникнуть на пороге и приступить к допросу, как этих бедолаг опять начинала бить дрожь, и они в очередной раз впадали в беспамятство. Таким образом, все благие намерения инквизиторов пропадали втуне. Эта ситуация вызывала у членов трибунала вполне обоснованные подозрения.
1
Аутодафе (от