— Куда вы отвезли задержанных? Где Эдерра? — Май задала ему вопрос самым ласковым тоном, на который была способна, потому что почувствовала, что не стоит сейчас ранить душу этого бедного человека.
— Я передал их в Логроньо. В инквизиторскую резиденцию Логроньо.
— А когда вы последний раз ее видели, — Май замялась, — с Эдеррой было все в порядке?
— Ну, малость прихрамывала, и лодыжка у нее была замотана, но всех подбадривала, даже меня, — ответил Голыш с улыбкой и сказал сам себе: — Самая красивая женщина на свете. — Он благожелательно посмотрел на девушку: — Чтобы вас успокоить, скажу, что Прекрасная ни на минуту не оставалась одна. Она подружилась с одной из арестованных, с вдовой из Урдакса по имени Мария де Эчалеку. Правда… — Тут он секунду помедлил, решая, стоит рассказывать или нет, однако внутренняя потребность заставила его сделать это в полный голос: — Случилось нечто странное, когда мы поехали за вдовой. Не успели мы посадить Марию де Эчалеку на телегу, ее соседка из дома рядом бросилась к ней, и они довольно долго стояли обнявшись. Когда мы хотели их разнять, они упирались, противились. Соседка просила у нее прощения, а эта ей отвечала, что ничего страшного, что она ее понимает. Мы посадили ее в повозку, и она долго не переставала плакать. Думаю, что поэтому Эдерра над ней и сжалилась и всю дорогу с ней не разлучалась. — Он опустил глаза и неуверенно произнес: — Не знаю, правильно ли я поступаю.
— А для меня Эдерра ничего вам не оставляла?
— Нет, сожалею, — проговорил Голыш.
— Я займусь этим и выполню все поручения, — сказала Май. — Ваша совесть будет чиста.
С решимостью, которая удивила ее саму, Май протянула руки и застыла в ожидании, когда извозчик вручит ей шкатулку с металлическими уголками. Себастьян де Одия глянул на девушку с высоты своего роста. При внимательном рассмотрении она уже не казалась такой нелепой. Он секунду помялся, но потом взял шкатулку и передал Май. Затем взобрался на козлы, уселся поудобнее и взял в руки вожжи. Оба помолчали, потому что добавить к сказанному было нечего. Наконец Голыш заговорщицки подмигнул ей и сказал на прощание:
— Желаю удачи, сеньора. Она вам понадобится. — Затем стегнул лошадей и тронулся с места.
Май провожала его взглядом, пока тот не скрылся за горизонтом.
Вспоминая встречу с Себастьяном де Одия, Май в то утро совершила ритуал купания Бельтрана. Она смотрела на него с сожалением. Воды реки тоже не смогли его расколдовать. Она начала надевать на него сбрую и, взваливая ему на спину переметные сумы, ощутила под рукой угол шкатулки с вещами осужденных. Вспомнила, что как только та оказалась у нее в руках, она поняла, что это путеводная нить, на другом конце которой находится Эдерра. В деревянной шкатулке с металлическими уголками было спрятано то, из-за чего стоило бороться, по-настоящему верить в жизнь, в то, что она вовсе не пустой сон и что кто-то ее любит и она не одинокая девочка, которая как неприкаянная скитается по свету в компании заколдованного осла.
Она взяла шкатулку в руки, погладила крышку и глубоко вздохнула при мысли о том, что эти вещи, вернее, общение с их законными владельцами, приблизят ее к Эдерре. Неважно, сколько времени уйдет у нее на поиски этих людей, потому что, пока она будет этим заниматься, разговаривать с ними и все они и каждый в отдельности в подробностях расскажут о том времени, что они провели с Эдеррой, она сможет лелеять надежду увидеть ее снова. Если бы не обязательство передать вещи и необходимость найти Эдерру, она бы не знала, что и делать с собственной жизнью. Май решила, что самое худшее — это бояться самого страха, страдать из страха перед страданием и чувствовать себя до того свободным, что ни в ком не испытывать нужды.
IV
О том, как воспрепятствовать ведьмам в удушении новорожденных и в проникновении в свой дом
Здание инквизиционного трибунала Логроньо располагалось на площади Святого Якова. Это было массивное прямоугольное здание из каменных блоков цвета сливочного масла; прямые линии терялись в проемах дверей и окон, чтобы причудливым образом закручиваться, распускаться и завиваться в их обрамлении, внося в угрюмый облик здания элемент движения. В довершение строители украсили фасад дома фигурами христианских святых, апостолов, ангелов и архангелов, включая святого Михаила, предводителя небесного воинства, грозно сжимающего в руке меч. В совокупности они были частью резного орнамента и были призваны бичевать зло, представленное во всех его отвратительных ипостасях. Короче, все эти скульптуры, вместе взятые, как бы разыгрывали театральное действо, и неграмотному человеку достаточно было посмотреть на стены, чтобы представить себе события священной истории.