Обе долгое время молча разглядывали друг друга, запоминая. Они тесно прижимались друг к другу. Май почувствовала грудью учащенное дыхание и напряжение молодого тела, в лицо ей изо рта незнакомки прянул чужой запах. Она прикинула, что девице примерно столько же лет, сколько и ей, а вот лицо ее отражало серьезность и опытность человека лет на двадцать старше. В какое-то мгновение ей показалось, что та начала успокаиваться, словно решила больше не сопротивляться.
— Мне уже приходилось бороться с такими, как ты, — сказала ей девица в коричневой юбке. — Скоро мой господин Пьер де Ланкре покончит со всеми вами, пособниками дьявола. — Она изловчилась и с презрением плюнула Май в лицо.
— Скажи мне, откуда именно тебе известно, что я ведьма?
— Я — Моргуй, — заявила та, — я умею находить stigma diaboli. Кого ты думаешь провести, прикинувшись тихоней? Ты не такая, и прекрасно это знаешь. Чем промышляешь, ведьма? Заговорами, ворожбой, зельем? Кто твои родители? Где ты живешь? Поверь, — она язвительно рассмеялась, — я могу разглядеть метку в твоем глазу. Это маленькая метка, но я-то ее вижу. Пятно в форме жабы, которое выдает таких, как ты. Ты промышляешь тем, что околдовываешь людей, вызываешь дождь и насылаешь несчастья. Мой господин меня уже предупредил. Он сказал, чтобы я остерегалась, что однажды ты явишься за мной, потому что я легко изобличаю вашу сестру. — Май, пораженная ее словами, ослабила хватку. Тогда Моргуй заговорила громче: — Тебе не удастся заткнуть мне рот, я знаю, что ты пытаешься пробраться во Францию, но у тебя ничего не выйдет. Ведьма!
Воспользовавшись замешательством Май, она неожиданно отпихнула ее, и Май отлетела в сторону. Они поменялись ролями. Теперь Моргуй навалилась на Май сверху всем своим весом, схватила за шею обеими руками, надавливая большими пальцами ей на кадык. Май почувствовала, как кровь прихлынула к лицу. Она не могла глотать, не могла дышать, глаза у нее остекленели, и мир начал темнеть. Она была уверена, что вот-вот умрет.
Тогда она собрала последние силы и попыталась, упираясь каблуками в землю, сбросить с себя нападавшую. Ей удалось зацепить ногой ее колено и вывернуться. Обе покатились по земле, барахтаясь в уличной грязи, которая покрыла их волосы и платье слоем коричневой вязкой жижи. Май никак не удавалось вырваться из когтей девицы, пока она не догадалась вытянуть руку, упереться в подбородок соперницы и оттолкнуть от себя. Моргуй слегка ослабила хватку. Воспользовавшись этой небольшой передышкой, Май вцепилась ей в голову и большими пальцами своих слабеньких рук изо всех сил надавила на оба глаза. Раздался душераздирающий крик девицы, которая откатилась от Май, освободив наконец ее шею. Молодая охотница за ведьмами поднялась на ноги, шатаясь и закрывая глаза ладонями.
— Проклятая ведьма! — закричала она в исступлении. — Проклятая, проклятая, проклятая…
Моргуй с зажмуренными глазами принялась шарить руками по земле в поисках Май и, наткнувшись на нее, ударила ногой по спине. Потом с воплями кинулась прочь, призывая Педро Руиса-де-Эгино и умоляя о помощи.
Май осталась лежать в грязи, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и время от времени сотрясаясь от кашля. Она чувствовала, что нервное напряжение вот-вот вызовет приступ удушья, поэтому встала на четвереньки, выгнула спину и постаралась таким путем освободить внутри побольше места для легких, чтобы дыхание сравнялось с ударами сердца, как советовала Эдерра. Более или менее восстановив силы, она осознала, что надо скорее уносить ноги. Май с трудом вскарабкалась на Бельтрана и попросила его бежать как можно быстрее, а сама принялась жадно хватать ртом воздух, словно роженица. Никогда она не была так близка к смерти, и это было ужасное ощущение. Умереть оказалось так просто, что ее спасение было сравнимо с чудом. Вся жизнь мгновенно пронеслась у нее перед глазами немым укором в том, что она так мало успела сделать. Ей еще предстоит отыскать след Грасии в Рентерии, найти Эдерру, расколдовать Бельтрана. Однако больше всего ей хотелось жить для того, чтобы еще раз провести ночь с послушником, сопровождавшим Саласара.
Бельтран бежал с такой резвостью, на которую только был способен. Под палящими лучами полуденного солнца они с быстротой ветра покинули Урдакс. Пока они спасались бегством, Май вновь пришли на память слова Моргуй. Та назвала ее ведьмой, сказала, что у нее есть метка в глазу, которая служит тому доказательством. Эдерра никогда не говорила ей о метках в глазах ведьм. До сих пор Май лелеяла надежду на то, что произошла ошибка, мать обозналась и она, Май, на самом деле не дочь дьявола. У нее и колдовство-то никогда не выходит толком. А вот Моргуй узнала ее с первого взгляда! Может, Моргуй права и она действительно ведьма?