Внезапно его охватило чувство вины, мгновенно погасив желание.
Он отпустил Гвендолин и отступил на шаг, ужаснувшись тому, что делает.
– Прости меня, – хрипло пробормотал он, сам не понимая, у кого он просит прощения – у Гвендолин или у Флоры.
Гвендолин удивленно посмотрела на него, обескураженная резкой сменой его поведения. Несколько мгновений назад он был сильным, страстным, могучим лэрдом, обладавшим огромной властью и использовавшим эту власть, чтобы окутать ее туманом наслаждения. Теперь же он казался отстраненным, почти печальным. Мрачная гримаса на его губах свидетельствовала о том, что он все еще сердится. Но она чувствовала, что гнев его больше не направлен на нее.
– Макдан! – послышался издалека голос Бродика. – Ты нашел ее?
– Да. – Алекс не отрывал взгляда от Гвендолин. – Мы здесь. Скажи Неду, чтобы ехал сюда и забрал ее.
Гвендолин смущенно смотрела на него. Пятна света и тени пробегали по ней, заставляя блестеть спутанную массу ее темных волос. Серые глаза девушки были широко раскрыты, в них застыло задумчивое выражение. Щеки и губы ее пылали от его жарких поцелуев. Сейчас, стоя среди пронизанной золотистыми солнечными лучами зелени леса, она казалась скорее сказочным существом, чем женщиной из плоти и крови.
– Ты должна прекратить эти бессмысленные попытки бежать, – сдержанно приказал он, борясь с желанием коснуться рукой ее нежной щеки. Затем он повернулся и двинулся к лошади, стремясь держаться как можно дальше от девушки.
– В следующий раз, – продолжал он, вскочив в седло, – я могу просто оставить тебя Роберту или диким медведям.
С этими словами он пустил свою лошадь галопом, оставив Гвендолин наедине с убитым зверем.
«Прости меня».
Он лежал на спине, устремив взгляд на усыпанный звездами ночной купол неба, практически не чувствуя, что земля сырая, а воздух не по сезону холодный. Он никогда не придавал особого значения физическим неудобствам, которые испытывало его тело, а сегодня, поглощенный своими мыслями, он совсем не обращал на них внимания. Звезда Флоры этим вечером казалась меньше, свет ее был тусклым и печальным. Сначала Алекс даже с трудом отыскал ее среди других звезд. Он подумал, что она была так оскорблена его предательством, что больше никогда не появится. Если так случится, ему не в чем будет упрекнуть ее. Прошло уже много времени с тех пор, как их маленький лагерь погрузился в сон, когда он наконец увидел ее бледное мерцание в дальнем углу небосвода. Конечно, он понимал, что душа Флоры не может находиться внутри этой мерцающей серебристой точки.
Ее душа была рядом с ним, наблюдая, как он пытается без нее дожить эту проклятую разбитую жизнь.
В ночь, когда умерла его жена, Алекс в ярости, не замечая ничего вокруг, выбежал во двор замка и обрушился с проклятиями на Господа за то, что тот отнял у него женщину, которой он дорожил больше жизни. Он кричал во весь голос, пытаясь избавиться от боли, заполнившей все его существо. Сквозь ярость и отчаяние он внезапно заметил на небе яркую звезду, которой раньше на этом месте не было. Он был так поражен, что тут же отправился к Мораг, ясновидящей их клана, и спросил, что это значит. Мудрая старая женщина объяснила ему, что это знак того, что Флора наблюдает за ним.
С той самой ночи Алекс никогда не засыпал, не отыскав на небе звезду Флоры.
«Прости, любовь моя. Это ничего не значит».
Он сцепил руки на затылке и вздохнул. Алекс не сомневался: она поверила ему. Его Флора была мягкосердечной женщиной и не могла представить, что он способен обмануть ее. Но от этого признания чувство стыда не исчезло. Он предал любимую жену и не знал, как искупить эту непростительную ошибку.
Четыре года. Если подумать, не так уж много. Всего капля в океане времени, слишком маленькая, чтобы притупить его страдания. Сначала он был чересчур разгневан на Господа, чтобы выполнять свои обязанности лэрда и отца. Что это за Бог, который дал ему неиссякаемый запас сил и здоровья и одновременно отнял жизнь его невинной жены? Флора была красивой и нежной, как цветок. Когда Алекс встретил ее во владениях Маклинов, она еще не знала, что он лэрд клана Макдан. Живая, цветущая девушка с волосами цвета пламени отвергала его настойчивые ухаживания со свойственными ей находчивостью и остроумием. Алекс, привыкший, что женщины сами бросаются ему в объятия, был очарован ею. Он ухаживал за Флорой с терпением и настойчивостью, которых сам от себя не ожидал. В конце концов она подарила ему свою любовь. Он с гордостью представил клану свою невесту, и еще через год у них родился сын, наполнив его жизнь особым смыслом.
Но после рождения Дэвида Флора потеряла следующего ребенка, затем еще одного, и с каждым разом силы и здоровье ее убывали. Она начала жаловаться на слабость и внутренние боли и с трудом находила силы, чтобы встать с кровати. Сильно обеспокоенный, Алекс послал за лучшими лекарями Шотландии, которые потратили уйму сил и денег, пуская ей кровь, давая слабительное и заставляя глотать множество отвратительных зелий. Бедная Флора мужественно переносила страдания, но Алекс знал: она часто тайком плачет по ночам, думая, что он спит. Временами ему начинало казаться, что любовь к ней сделала его жестоким, – заставлять ее выдерживать столь ужасные процедуры было просто бесчеловечно. Но он продолжал цепляться за надежду, что болезнь жены не более чем темное облачко в его счастливой жизни. В конце концов они найдут нужное лекарство, и однажды утром Флора проснется здоровой, с улыбкой на лице.
Но вместо этого его прекрасная жена таяла на глазах, превратившись в бледную тень той цветущей девушки, которую он когда-то представил своим людям.
Ее болезнь длилась почти год. Когда она поняла, что умрет, то больше всего переживала за Алекса. Она все время умоляла его не горевать слишком сильно, заставляла обещать, что он женится снова и будет продолжать жить.
– Как ты можешь говорить такое? – вопрошал он, прижимая к щеке ее тонкую холодную руку. – Клянусь, я никогда не полюблю другую.
Он снова и снова повторял свою клятву, как будто таким образом привязывал ее к себе, заставлял понять, что она не имеет права оставить его. Но однажды ночью душа Флоры покинула наконец ее измученное тело. Хотя Алекс знал, что его жена обрела вечный покой, он чувствовал пустоту и одиночество. Флора умерла, и огонь, освещавший его жизнь, погас.
А теперь Господь намерен отобрать у него еще и сына.
Он не мог понять, за какие тяжкие грехи Бог так безжалостно карает его. Господь хочет ему сурового наказания. Его жизнь не была жизнью праведника, но каковы бы ни были его грехи, он сомневался, что заслужил эти новые, непереносимые страдания. Алекс точно знал, что не заслужил их и Дэвид. Мальчику едва исполнилось десять, и ему судьбой была дарована гораздо более длинная жизнь. Но Дэвид унаследовал хрупкое телосложение и слабое здоровье матери. Несмотря на то что Алекс делал все от него зависящее, чтобы огородить сына от трудностей суровой жизни в горах Шотландии, он не мог защитить мальчика от болезней, гнездящихся в его собственном теле. Это было выше его сил.
Но, возможно, с этим могли справиться силы тьмы.
Он взглянул на свернувшуюся на земле Гвендолин, которая дрожала под плащом Бродика. Его последней надеждой оставалось то, что эта ведьма сумеет спасти его сына. От этой абсурдной мысли он чуть не рассмеялся. Ее обвиняли в убийстве, и выглядела она такой хилой, что, казалось, слабый порыв ветра может свалить ее с ног. Тем не менее он должен вручить этой женщине жизнь Дэвида. Он привозил к Дэвиду лекарей, которые с важным видом давали ему слабительное и пускали кровь, но мальчик слабел с каждым днем. Поскольку ни Бог, ни наука не могли помочь ему, Алекс решил прибегнуть к помощи колдовства. Если Гвендолин Максуин посредством магии не вылечит Дэвида, тогда он не знает, что делать.