Женщины рассмеялись.
– О Боже! – вскрикнула Кларинда. Колени ее подогнулись, и она схватилась за Гвендолин, чтобы не упасть. – О Боже!..
С закрытыми глазами она сползла на пол, не в силах вымолвить ни слова.
– Что с ней? – взволнованно спросила Изабелла. – Ребенок пошел?
– Кларинда, с тобой все в порядке? – Гвендолин опустилась на колени рядом с ней. – Хочешь, мы поможем тебе перебраться в кровать?
Кларинда задержала дыхание и крепко сжала губы, борясь с приступом боли.
– Дыши глубже, Кларинда, – посоветовала Марджори, торопливо подходя к ним. – Давай, девочка, – хороший, глубокий вдох. Вот так. Теперь выдыхай. Это ненадолго… ты почти выдержала… все прекрасно… ты хорошая девочка. Потерпи еще немножко, и скоро тебе станет легче.
– Нам нужно что-нибудь делать? – спросила Гвендолин, устав смотреть на страдания подруги.
– Мы мало чем поможем, – сказала Летти, которая тоже подошла ближе. – Ты мучаешься, тебе начинает казаться, что больше не выдержишь, а потом боль становится еще сильнее. Но когда наконец ребенок появляется на свет, ты забываешь обо всем. Кроме малютки, которого держишь на руках.
– Ой! – слабо вскрикнула Кларинда и с силой сжала руку Гвендолин. Затем она сделала глубокий вдох. – Как больно!
– Где же младенец? – спросила Изабелла, не покидавшая дальний угол комнаты. – Он уже у вас?
– Нет, Изабелла, – ответила, улыбаясь, Марджори. – Нужно еще немного подождать.
– Очень хорошо, Кларинда, – похвалила подругу Гвендолин. – Ты была великолепна – совсем как Могучий Торвальд, когда его чуть не разорвало пополам ужасное двухголовое чудовище!
– Возможно, именно это я себе и представляла, – слабым голосом согласилась Кларинда. – Что я великий воин, который отказывается поддаваться боли.
– А в конце тебя ждет чудесная награда, – подсказала Летти.
– Ты не должна думать, что тебе нужно быть храброй, – возразила Гвендолин. – Или по крайней мере не старайся молчать. Кричи так сильно, как тебе хочется, ты меня слышишь?
Кларинда улыбнулась:
– Я буду кричать, Гвендолин. Спасибо.
– Хочешь еще немного походить?
– Я предпочла бы прилечь. Боль утомила меня.
Гвендолин и Марджори с готовностью помогли ей перебраться на кровать.
– Ну вот, – сказала Гвендолин, поправляя подушку под головой Кларинды. – Тебе не холодно?
– Я в порядке.
– Теперь мы должны ждать, – сказала Марджори, усаживаясь на противоположный край кровати. – Бывает, роды затягиваются надолго.
– Почему бы тебе не рассказать нам сказку? – предложила Изабелла. – Так время пройдет быстрее.
Лицо Кларинды посветлело.
– Расскажи ту, в которой Могучий Торвальд отправился убить водяного, который украл дочь бедняка…
– …и обнаружил, что она живет как принцесса в волшебном королевстве на дне глубокого озера, – взволнованно закончила Изабелла.
Гвендолин удивленно взглянула на девушку.
– Откуда ты знаешь эту сказку, Изабелла? – спросила она. Эту занятную историю они сочинили с отцом во время прогулки по горам. – Я рассказывала ее только Дэвиду и Кларинде.
– Я…я, должно быть, слышала ее где-то еще, – промямлила Изабелла.
Гвендолин была в недоумении. Могучего Торвальда отец придумал специально для нее, а эта особенная сказка была единственной, которую они сочинили вместе. Она не представляла себе, как могла Изабелла слышать ее.
– Расскажи, Гвендолин, – попросила Летти, придвигая свой стул к кровати. – Похоже, это чудесная сказка.
– Хорошо, – ответила Гвендолин и села рядом с Клариндой. – «Давным-давно в стране, расположенной за краем океана, жил-был великий воин, обладавший необыкновенной силой и храбростью, которого все называли Могучий Торвальд…»
День постепенно сменился вечером, но женщины этого не заметили. Гвендолин сочиняла самые причудливые истории, которые только могла придумать, пытаясь сделать все возможное, чтобы отвлечь Кларинду от подступающей боли. Когда схватки становились сильнее, она держала Кларинду за руку и подбадривала ее, говоря, что нужно еще немного потерпеть и что скоро все закончится. А когда Кларинда обессиленно откидывалась на подушки и принималась всхлипывать, что она больше не в силах этого выдержать, Гвендолин ласково поглаживала ее вздувшийся живот, Изабелла вытирала лицо Кларинды смоченной в прохладной воде губкой, а Марджори и Летти рассказывали ей о том, какое это счастье – держать на руках собственного ребенка. Зажгли еще свечи, чтобы в комнате было светло. Дождь продолжал идти, и воздух в помещении был наполнен сладким ароматом влажного вереска и сосны.
– …Ну вот, Кларинда, ты просто молодец, – сказала Гвендолин, поддерживая плечи подруги, в то время как та изгибалась всем телом, стараясь вытолкнуть ребенка.
– Я уже вижу головку! – взволнованно объявила Марджори и, рассмеявшись, добавила: – О Боже! Какой лохматый!
– Дайте мне взглянуть, – сказала Изабелла, хотя до этого момента старалась не смотреть туда, откуда должен был появиться ребенок. Она осторожно передвинулась к краю кровати и ошеломленно взглянула на влажный венчик волос на голове ребенка.
А затем упала без чувств.
– Будем надеяться, что она не потеряет сознание, когда будет рожать собственного малыша, – пошутила Гвендолин.
– Давай, Кларинда, ты уже почти справилась, – сказала Летти, – еще несколько усилий, и он выйдет.
– Я больше не могу, – всхлипнула Кларинда, откидываясь на руки Гвендолин. – Не могу.
Она закрыла глаза и принялась плакать от боли и отчаяния.
Марджори бросила на Гвендолин тревожный взгляд.
– Она не должна сейчас останавливаться…
– Посмотри на меня, Кларинда, – приказала Гвендолин. – Открой глаза и посмотри на меня.
Кларинда подняла на нее измученный взгляд:
– Прости меня, Гвендолин.
– Тебе не за что извиняться, – твердо ответила Гвендолин. – У тебя отлично получается, и ты не должна сдаваться, слышишь? Теперь посмотри на меня. Собери все оставшиеся силы и тужься. Ты меня слышишь? Тужься!
Кларинда закрыла глаза.
– Я не могу.
– Можешь и будешь, – заявила Гвендолин тем же непререкаемым тоном, каким Алекс обращался к воинам во время занятий. – Мы уже почти закончили, и через минуту ты увидишь своего ребенка. Нужно только еще немного постараться. Теперь делай глубокий вдох… хорошо… Ты сильная, Кларинда, сильнее Могучего Торвальда. Ты слышишь меня? Теперь тужься и кричи, кричи изо всех сил!
Кларинда послушно тужилась. И кричала. Все громче и громче.
– Вот он! – ликующе крикнула Летти. – Пошел! О, Боже, Кларинда, это девочка! Она просто восхитительна!
В воздухе разнесся тонкий мяукающий плач. Одновременно с треском распахнулась дверь, и в комнату с искаженным от ужаса лицом ворвался Камерон.
– У тебя девочка, Камерон, – торжественно объявила ему Гвендолин, продолжавшая обнимать Кларинду. – Крохотная, чудесная девчушка!
Камерон с благоговейным ужасом смотрел на розовое, покрытое слизью существо, которое поднесла к нему Марджори. Он перевел взгляд на Кларинду, которая слабо улыбнулась ему, а затем на странную кровавую жидкость, пропитавшую простыни между ее ног.
Глаза бесстрашного воина закатились, и он рухнул без чувств рядом с Изабеллой.
Гвендолин откинулась на спинку стула и наблюдала за игрой света на щеках Дэвида. Спина и плечи ее болели, а ладони были покрыты красными полосами, которые оставили пальцы Кларинды. В изнеможении она закрыла глаза и прошептала:
– Благодарю тебя, Господи, за то, что сохранил жизнь Кларинде и ее дочери.
После появления на свет маленькой Эвелин Гвендолин и остальные женщины вымыли и удобно уложили Кларинду, не переставая восхищаться необыкновенной красотой ребенка. Они все время пересчитывали крохотные пальчики на ручках и ножках девочки, трогали мягкие рыжие волосы, падавшие ей на лоб, и единодушно заявляли, что это самый красивый ребенок, которого они когда-либо видели. Кларинда сияла от радости и тихим голосом благодарила их, говорила, что без их помощи никогда не справилась бы и что хотя она решила больше никогда не иметь детей, но с радостью посоветует другим женщинам клана обращаться к ним. Марджори смеялась и говорила, что испытывала точно такие же чувства после рождения каждого ребенка, а их у нее теперь шестеро. Наконец очнулась Изабелла, и они, естественно, были вынуждены развернуть Эвелин и еще раз восхититься ее пальчиками, ручками и ножками. Кларинда заверила Изабеллу, что чувствует себя хорошо, несмотря на свои предыдущие страдания. Комната наполнилась женским щебетанием и смехом, и Гвендолин почувствовала странное удовлетворение и ощутила связь с этими женщинами, вместе с которыми сделала такое чудесное дело.