Левин смотрел на мать тяжело, недовольно, но как будто с обидой, а не с яростью. Словно все пламя истратил на меня, а матушке остались только уголья от костра.
— Хватит с меня уже вашей ведьминской софистики, Анна Георгиевна. Я не могу вот так бездоказательно верить вашим словам и словам вашей дочери. Тело нашли буквально под окнами вашей дочери. Она тут же избавилась от зеркала, а мы с вами знаем, как легко убить при помощи зеркала.
Мама только рассмеялась в ответ, входя в комнату и усаживаясь рядом со мной.
— Вот говорю же, любишь ты усложнять все, Кирилл Александрович. Соня, понадобилось ли тебе зеркало, реши ты кого-то убить?
Наверное, я даже побледнела из-за этих слов. Но ответила, как всегда, спокойно:
— Нет. Не люблю без нужды использовать зеркала. Пожелай я кого-то убить, наговорила бы на черный хлеб. Проще и быстрей.
Мать с удовлетворением кивнула и повернулась к Левину.
— Именно, Кирилл Александрович, — подтвердила родительница, приосанившись. — Зеркала — капризны, связываться с ними себе дороже. Поэтому умная ведьма к их помощи прибегнет только в том случае, если выхода другого нет. С хлебом все действительно вышло бы куда проще.
Инспектор поджал губы.
— Да и сторонится Сонька моя зеркал едва не с детства. В любом случае использовала бы что-то другое.
После этих слов Левин изрядно оживился.
— И чем же вам не угодили зеркала, Софья Андреевна? — разумеется, спросил меня надзирающий инспектор. Не мог не спросить.
А я, конечно же, промолчала. Выдержав и испытующий взгляд Кирилла Александровича, и вопрошающий — матери. Рассказывать о том случае, о смеси любопытства и страха, которая меня захлестнула в тот проклятый вечер, я не собиралась никому до самой своей смерти. Все равно той ошибки уже никак не исправить. Значит, пусть все и останется моей тайной.
— Мечтай дальше, Кирилл Александрович, уж если я за столько лет не добилась у дочери правды, то тебе-то и ловить нечего, поверь на слово. Сонькино упрямство — это тебе не бетонная стена, даже взрывчатка не возьмет.
Кажется, такой отзыв о моем характере надзирающего немного удивили, но комментария не последовало.
— Других подозреваемых все равно нет, — процедил мужчина, едва не скалясь. — Ни единого подозреваемого нет, кроме вас и вашей ненаглядной дочери.
Мама улыбнулась Кириллу Александровичу так ласково, как, должно быть, волк в платье бабушки улыбался Красной Шапочке.
— Да ты просто не искал ничего, вот их и нет, — фыркнула она. — А то я не знаю, что при каждом удобном случае ты кидаешься к моей Соньке. Поищи еще кого, Кирилл Александрович. Вдруг найдешь? Не пробовал ничего нового?
Левин тихо выругался себе под нос, поднялся на ноги и скомканно попрощался. Мама пожала плечами, словно так и надо, и, кажется, совсем не удивилась тому, что гость решил нас покинуть сам и без настоятельных просьб.
— Ну и как ты, Сонька? Не слишком сильно этот изверг тебя потрепал? — спросила только лишь родительница, когда за инспектором захлопнулась дверь.
Я пожала плечами.
— Признаться, теперь не страшней, чем обычно. Поорал, конечно, но не так уж все прошло и ужасно.
Тем вечером у мусорных баков мне было куда страшней, тогда передо мной был словно не надзирающий инспектор, а сам дьявол, желающий забрать меня прямиком в адские бездны. Тогда я казалась себе самой такой маленькой, слабой, ничтожной… Неспособной постоять за себя.
Сейчас пришло спокойствие. Наверное, потому что родители рядом. Какие бы ни сложились между нами отношения, я знала, что они меня если не поддержат, то хотя бы защитят.
— Кто бы мог подумать, что помимо кошмарного упрямства в тебе еще и где-то храбрость завалялась, — проворчала мать, недовольно поджимая губы. — Вот только где все это раньше-то было?
Я пожала плечами. Как по мне, так храбрости во мне как не было, так и нет. Просто… Ну, просто в присутствии матери мне стало как-то спокойней.
— Опять молчишь, — безнадежно вздохнула мама. — Все-таки ничего в нашей жизни не меняется. Только хуже становится. Я-то думала, орлицу родила, а в итоге выросла домашняя клуша. Да и тут бесполезна — цыплят от тебя не дождешься.
Снова одно и то же, одно и то же, одно и то же. И так из года в год и конца не видно.
— Он ведь снова вернется сюда. Ничего не найдет — и снова заявится обвинять меня, быть может, даже с постановлением. Левин упорен и не пожелает так легко сдаваться.
Мама задумчиво покачала головой, словно что-то вспоминая.
— Помнится, когда-то Левин наш Кирилл свет Александрович был истинным зерцалом добродетели для всей Инспекции, уж поверь. Такой яркий мальчик, что даже в Ковене о нем поговаривали. Ну, на тему, чем для нас молодое дарование обернется. Честный, принципиальный, ну словно из рыцарского романа сбежал. А потом пошел вразнос. Ну, и понизили, соответственно. Гниет теперь в твоем Калининском. И поди пойми, чего от него ждать. Я на всякий случай ожидаю самого худшего. И тебе советую.