Без травм не обошлось. Я наткнулась правой ладонью на острие ограды, пока шарила руками в поисках опоры. Острие прута прорезало кожу как кинжал. Зачем здесь такая острая награда? Головы любопытных туристов насаживать? Кое как спрыгнув на ноги, я посмотрела на ладонь. Кровь сочилась слабеньким ручейком из пореза и капала на снег. Я промыла рану в снегу, но обработать ее дополнительно все равно не помешает.
- Приплыли...- в ужасе пробормотала Соня, глядя на красные пятна в снегу.
Даша тем временем шла по заснеженному саду в сторону монастыря. Мы поспешили следом, кричать было бесполезно. Сооружение вблизи выглядело не менее впечатляющим. Было заметно, что кирпич очень старый, с трещинами и осыпающимися сколами. Интересно, сколько лет этому месту?
Догнав подругу, мы приняли коллективное решение постучаться внутрь и попросить аптечку. Это монастырь все-таки, а не тюрьма. Недалеко в стене мы заметили деревянную дверь. Даша постучала раз, другой, но ответа не последовало. Она потянула за ручку, но дверь оказалась запертой.
- Дай мне, - я оттеснила подругу и дернула за ручку правой рукой. Совсем забыла, что там порез! Ладонь немного обожгло, а дверь, скрипнув, поддалась мне на встречу.
III
Внутри нас встретил средневековый антураж. Мы оказались в глухом предбаннике заставленном деревянными бочками и глиняными кувшинами. На стене в кованом обрамлении мерцала свеча. С таким раскладом может тут и аптечки не найдется. Я уже откровенно жалела, что притащилась сюда.
- Интересно потянет ли проникновение в этот музей на кражу со взломом? - меня одолел пессимизм. Я попыталась открыть дверь, чтобы осветить помещение светом из улицы. Но фиг вам. Дверь заклинило. Вообще чудесно. Я начала со всей силы дергать за ручку.
- Мила, не дури! - Даша остановила меня. - Идем разыщем кого-нибудь. Скажем, что заблудились. Что толку на дверь срываться?
- Девочки... - Соня шепотом позвала нас у казав на другую дверь в темной нише.
Найденная дверь, поддалась без лишних усилий и открыла извивающийся коридор. Мы двинулись куда-то вверх в полутьме. Через десять метров мы увидели проход в хорошо освещенное помещение, которое оказалось кухней. Пожилая дородная женщина ковыляла по кухне и причитала вслух. Ее одежда была очень похожа на одежду паломниц возле входа, только на груди висел металлический кулон в виде перевернутого треугольника.
- Эй, сестра Лукреция, поди сюда! А потом, поди туда! Элементарной проблемы решить не может, а сестра Лукреция виновата. Тьфу ты, самозванка проклятая! - женщина злобно плюнула на каменный пол.
- Кхе-кхе! - Даша нарочито громко прочистила горло.
- Ой! - женщина взвизгнула и испугано прижалась к столу. - Вы кто?!
- Добрый день! Извините, что без стука. Мы заблудились и нам нужна помощь, - Дашка стала милой-милой. Прям пушистый котеночек.
- Как вы сюда попали?
- Дверь оказалась открытой, - встряла я. Женщина внимательно посмотрела на меня, потом на мою руку, а потом понимающе закивала головой.
- Ах да. Меня зовут сестра Лукреция. Сейчас, порошу послушницу позвать мать настоятельницу. А вы пока ждите здесь.
Мы представились в ответ и сестра Лукреция скрылась в коридоре. Даша тут же достала из сумки фотоаппарат и начала щелкать. Когда в коридоре послышался шорох фотоаппарат был быстренько спрятан.
- Идемте! - сестра махнула на рукой приглашая идти следом.
Мы двигались по извилистым коридорам то вверх, то вниз. У нашего пути не было никакой логики. Спустя десять минут лестница вывела нас в просторную галерею с каменными колоннами. Помещение освещал свет из боковых окон, а в конце галереи, по центру, красовалось огромное окно-витраж. Под окном мне удалось разглядеть что-то вроде колодца.
Мы остановились и скоро на встречу к нам вышли две женщины: одна уже в знакомом черном наряде, а вторая была одета в белоснежное платье с длинными рукавами. Женщина в белом не носила косынки и я могла видеть ее распущенные светлые волосы. Такой контраст с остальными обитательницами этого места. Что у них общего? Разве что кулон. Она выплыла из-за колон как призрак. Сестра Лукреция поклонилась и представила нас. Мать-настоятельница монастыря Доброчестивых Дев - Адели Ландон Делафонтейн. Можно просто матушка Адели.
Что там имя, что фамилия, мне было вообще не понять. Настоятельница улыбнулась нам невозмутимой улыбкой, как будто, мы радушные гости, а совсем не наглые проныры. Но от ее взгляда у меня мороз по спине бежал. Как будто на меня уставилась кобра. Пусть даже вежливая и в белом платье. Нас пригласили остаться немного отдохнуть после дороги. С единственным условием - не фотографировать.