Девушки в черном зажгли свечи и человеческие силуэты слились с тенями, оставив видимым только огонь. Настоятельница, стоявшая спиной к окну взмахнула руками и хор женских голосов наполнил помещение песней. Девушки пели с душой, но мелодия была слишком печальной, на незнакомом языке. Кажется, это латынь. Закат, свечи, печальные голоса. Мы как будто прощались с чем-то очень важным и близким.
У реки где со смертью назначена важная
Встреча
У моста где готовятся к страшным прыжкам
Кто-то нежно кладет тебе руки на плечи
И подносит огонь к побелевшим губам
Это сестры печали живущие в ивах
Их глаза словно свечи а речи - туман
В эту ночь ты поймешь как они терпеливы
Как они снисходительны к грешным и
Праведным нам
Жены радости пьют твое время как воду
Сестры печали внезапны как дождь
Женам радости в тягость дороги свободы
Сестры печали идут за тобою пока не умрешь
Если ты попадешь туда где воздух так тонок
Смело их позови - я не буду мешать
Посмотри на них так как смотрит ребенок
Передай им привет и останься у них ночевать
Жены радости пьют твое время как воду
Сестры печали внезапны как дождь
Женам радости в тягость дороги свободы
Сестры печали идут за тобою пока не умрешь.
Конечно, песня была другой и я не знала ни языка ее, ни слов, но в моей голове созвучно играла песня группы Наутилус Помпилиус и глаза незаметно наполнились слезами. Подруги тоже были впечатлены удивительным обрядом. Матушка Адели жестом подозвала нас. Несколькими движениями она велела нам освободить руки и умыться в купели. Пока я освобождала ладонь от присохшей к ране тряпки (больно, между прочим!), девочки уже приступили к водным процедурам.
Под внимательным взглядом настоятельницы я тоже прошла к купели и попыталась засунуть руку в воду. Меня шибануло током. Прям искры полетели! Я ойкнула и ряд заунывных голосов сбился. Тетя, а можно я сегодня не буду умываться на ночь? Жесткий взгляд Адели моментально пресек все вопросы и возражения. В светлых глазах полыхала злость. Я либо влезу в этот каменный таз, либо мне прямо сейчас перегрызут горло.
Нехотя, я снова опустила ладонь в купель. Вода была холодной и кристально чистой. "Наверное, проточная" - подумала я. Кожу немного покалывало, но терпимо. Когда же я засунула порезанную руку, то чуть не заорала от боли. Миллион маленьких ножей вонзился под кожу. Из раны вылилось алое облако и кружась растворилось в воде, ненадолго окрасив ее в розовый. Спустя время кровь исчезла полностью и вода опять стала прозрачной. Боль постепенно стихла и я пораженно уставилась на заживший порез. И следа не осталось! Мне показалось, что Адели сейчас действительно отвесит мне леща. Я зачерпнула ладонями воду и обрушила себе на лицо. Кожа немного освежилась и губами я ощутила приятнейших вкус. Сладкий газированный лимонад в летнюю жару. Неплохо. Но переться ради этого в горы, вся в черном, я бы не стала.
Когда я скромно отошла, умывания начала Адели. Она с огромным наслаждением нанесла на себя холодную жидкость. Я заметила, как жадно приоткрылись ее губы и она слизала языком застывшие капли.
Соня и Даша выглядели истощенными. Бодро отбегав сегодняшний день, сейчас они держались на ногах, только за счет опоры друг на друга, как карточный домик. Местные девушки закончив песню, предложили нам ночлег. Незнакомая дорога через горы может быть очень опасной. Это конечно так. Но наши друзья беспокоятся о нас. Нельзя просто так не вернуться домой, не предупредив их. Доводы рассудка против сильной усталости, ага.
Пока я суетилась, подруг уже увели в общую спальню. Я пыталась выспросить оставшихся девушек о наличии телефона, интернета или хоть телеграфа, но они отрицательно крутили головами. Закрытый монастырь, блин.
Меня позвала за собой одна из девушек со свечой. Я следовала за огоньком, хватаясь за стены, чтоб не споткнуться. Наконец, мы дошли до какой-то двери. Открыв ее, я с большим удивлением обнаружила маленькую комнатку с одинокой кроватью.