На два дня мне многого с собой не нужно было. Я не была из тех гламурных девушек, для которых походить в одном и том же наряде два дня подряд было позором, поэтому я бросила в сумку зубную щетку, сменное белье и плеер. В половину седьмого я уже сидела на заднем сидении Ромкиного джипа (а точнее джипа его папы, которым он великодушно разрешил воспользоваться). Нас было четверо: два парня и две девушки. Второй девушкой была Рита, моя лучшая подруга, с которой мы просидели всю школу за одной партой. Вторым парнем был Ритин старший брат Макс, он был старше нас на два года. Так как все мы были «малявками» с точки зрения закона, чтобы водить машину, за рулем был именно он.
Дом, принадлежащий Роминой семье, был довольно потрепан жизнью, но был вполне пригоден для ночевки с друзьями. Когда мы приехали, солнце уже поднялось довольно высоко и становилось жарко. Мальчики сразу стали готовить мангал, а мы с Ритой стали распаковывать продукты. Когда ритуал разведения «священного шашлычного огня» был окончен, то нам с Ритой оставалось сидеть, греться на солнышке и любоваться мужчинами, копошащимися вокруг шампуров, мяса и угольков, которые норовили потухнуть.
- Вот черт, не тлеет! - через раз слышалось от мальчиков, - Опять ветер, прикрывай!
А мы с Ритой хихикали, наблюдая за их страданиями над шашлыками. Вся эта обстановка была настолько уютной, что я чувствовала себя в кругу семьи. Не то, чтобы я не чувствовала себя уютно дома: мои родители были замечательными, лучше просто не найти... Но они не были мне родными. Своей настоящей семье я была не нужна, раз они меня бросили и за все семнадцать лет моей жизни не попытались отыскать. Иногда я думала, как бы меня звали и где бы я росла, если бы мои биологические мама с папой оставили бы меня. Но эти размышления всегда сводились к одному: если бы они меня оставили, я бы никогда не чувствовала себя нужной ни дома, ни в кругу друзей.
Как всегда, интересной темой для обсуждения у нас с Ритой была личная жизнь Макса, так как он метался от одной пассии к другой. Все они были или кривыми, или косыми, во всяком случае, уж точно не такими, как его мысленный идеал.
- Две недели назад он бросил Катю, основываясь на том, что ее уши слишком большие. Сказал, что будь они хоть немножко меньше, она была бы просто идеальна... - передразнивая тон брата, стала рассказывать Рита. Они с братом были очень близки, она могла с ним поделиться почти всеми своими переживаниями, а он ей рассказывал многое про свои личные дела. Иногда он даже спрашивал совета младшей сестренки, как поступить в той или иной ситуации с девушкой, ведь у кого еще спрашивать, как не у представителя женского пола? Иногда, наблюдая за их общением, мне становилось грустно, что у меня нет сестры или брата, с которыми у меня были бы такие отношения.
- Как же так! Когда он ее встретил, он даже мне признался, что это его судьба и мать его будущих детей! - рассмеялась я в ответ.
- То же самое он говорил и про Лилю, и про Настю. - Рита усмехнулась, поглядывая на брата. Тот перехватил ее взгляд и с улыбкой покачал головой: понял, о ком мы тут сплетничаем. Рита показала ему язык, показывая, что ее совершенно не смущает его осведомленность. Я же смутилась и перевела взгляд на озабоченного шашлычными делами Рому. Мне было не тяжело понять Макса, мечущегося от одной девушки к другой - я сама была влюбчивой и быстро остывающей. Только я никогда еще не заводила отношений. Влюбленностей было много, но ни разу такой, чтобы задержалась надолго и вызвала у меня желание начать с кем-то встречаться. Даже наша дружба с Ромой началась с того, что он мне нравился, и я решила с ним общаться. Это было в далеком пятом классе, когда начать дружить с кем-то было намного проще, а по школе летала любовная лихорадка. Потом, естественно, объектом моей детской страсти стал кто-то другой, а дружба с Ромой осталась. С тех пор сложно найти периоды в моей жизни, когда я не была увлечена каким-нибудь знакомым мальчиком, или учителем, или певцом. А вот в последнее время этот период затянулся. Возможно, я переросла этот период нужды быть постоянно в кого-то влюбленной, а может я просто еще не нашла следующую «жертву» моих страданий.
Под такой мысленный фон я задремала на шезлонге, в ожидании шашлыков. По всей видимости, Рита тоже решила передохнуть, так как никто не тыкал меня и не дергал, пытаясь разбудить и продолжить разговор. В сон я погрузилась быстро и опять очутилась в знакомом лесу. Вокруг светало, а я почему-то никуда не шла. Этот сон был более реалистичным и живым, чем предыдущие: я будто ощущала себя там и видела все очень четко. Кроме того, он начинался не так, как предыдущие: до этого я всегда шла по ночному лесу, останавливалась посмотреть на звезды, радовалась отсутствию пепла и боялась хищников. Сейчас я чувствовала, что лежу на земле, а моя рука истекает кровью. Я перевернулась на бок и привстала, чтобы осмотреть рану и тут мой взгляд упал на недавно убитое животное (а убила его, по всей видимости, я). Оно лежало на боку, длинные лапы заканчивались острыми когтями. Их покрывала грязно-серая шерсть. Пасть неизвестного чудища была открыта, из клыков сочилось что-то синеватое и совершенно омерзительное по виду. Меня реальную интересовало, как же я убила это животное - на нем не было ни одной кровоточащей раны и следов насилия. Не могла же я задушить его своими руками? Хотя, это ведь сон, а тут и не такое возможно. А вот меня во сне что-то тревожило. Мой взгляд опять обратился к клыкам и прошелся по синей струйке тягучего вещества.