Нет, я не могла и не собиралась оставаться, и, возможно, только понимание того, что все временно, давало мне силы вести Рик дальше.
По вечерам, отдыхая от забот, мы часто гуляли по осеннему саду вместе с Нилсом, сплетничали о мужьях и знакомых слугах. В одну из таких прогулок мы услышали тяжелые хлопки крыльев, я посмотрела вверх на закатное небо и увидела, что к нам приближается птица-гонец.
– Это от Эдвина? – спросила Рик с опасением в голосе: к сожалению, в письмах от братьев в последнее время хороших новостей не приходило.
– Нет.
Я выставила руку вперед, и сова села мне на локоть. Это была Альба, сипуха Уммы, моей знакомой колдуньи.
С Уммой я познакомилась на первом собрании, куда меня привел Эдвин. Тогда мы обе еще были ученицами, и сразу приметили друг друга в кругу молодых и самоуверенных колдунов. Позже мы еще не раз виделись на похожих сборищах, и бывало выручали друг друга, если кто-то попадал в передрягу. Присланное письмо было просьбой о помощи: Умма вляпалась, и на этот раз дело было серьезным.
Наше сообщество на самом деле было не больше, чем стайка старых друзей, которые собирались раз в год и могли помочь друг другу в трудную минуту, – а могли и не помогать. Но существовали и другие, целые кланы колдунов со своими правилами и методами, и они, как водится, не жаловали ни друг друга, ни одиночек вроде нас.
Умма уже пару лет как упорхнула из-под крыла наставницы и развлекалась, бродя по странам. Не так давно она встретила парня и влюбилась в него по уши, хотя он был из клана, о котором ходили дурные слухи. Мы с Эдвином долгое время о ней не слышали и решили, что она бросила это увлечение, как и прошлые, но по этому письму я поняла, что нет, не бросила.
Он убедил ее присоединиться к клану, и теперь она не могла оттуда выбраться. Она не писала прямо, что именно там происходит, – разглашение каралось смертью и, если письмо перехватили бы, ей бы пришлось еще хуже, – но по намекам, разбросанным по тексту, я поняла, что Умме грозит серьезная опасность. Она умоляла меня и Эдвина вытащить ее оттуда.
– И ты собираешься уйти? – обеспокоенно спросила Рик, когда я поделилась с ней произошедшим. Мы сидели в моей комнате, я на подоконнике, а она на моей кровати. – В последнем письме Томас и Эдвин писали, что нужно быть особенно осторожными. Они всего в неделе пути отсюда, ситуация может переломиться в любой момент.
– Мне сложно принять это решение, – призналась я, рассматривая письмо Уммы, которое еще держала в руках.
Передо мной стояла непростая задача. Я обещала Эдвину, что не покину стен замка, однако и Умму бросить не могла. Что-то подсказывало мне, что, если я не приду ей на помощь, это письмо станет последним, что я о ней услышу.
Я металась между двух огней, но на самом деле знала, что сделаю, еще до того, как я закончила читать письмо. Мне отчаянно не хватало причин, чтобы оправдать его даже перед самой собой – я просто знала, что должна ехать. Должна бросить замок ради подруги, которая доверила мне свою жизнь.
– Я еду к ней, – в конце концов произнесла я, найдя в себе силы признаться в своем решении Рик.
Однако мои слова служили для нее слабым утешением.
– Но, Одри, ты уверена? Что если ты не справишься? Все это выглядит очень опасным и…
Рик закусила губу, опустив взгляд на письмо в моих руках. «И безрассудным» – я слышала эти слова в ее молчании.
– Прежде, чем уйти, я проверю все окрестности вокруг через зеркало. И я оставлю тебе амулет, такой, какой был у Томаса. Ты сможешь позвать меня в случае опасности.
Рик не просто привязалась ко мне, как к подруге, я была ее защитницей, и она боялась остаться одна в такое неспокойное время. Но Умма тоже была моей подругой, и у нее, в отличие от Рик, не имелось ни высоких стен, за которыми можно было спрятаться, ни личной стражи.
Я уходила ночью, никто не должен был знать о том, что замок остался без придворной ведьмы: своим Рик будет говорить, будто я заболела и отсиживаюсь в комнате. Я не могла знать, сколько времени проведу, вытаскивая Умму, но на первое время этой легенды должно было хватить.
Рик обняла меня на прощание и, словно принцесса, провожающая своего рыцаря, вручила в дорогу теплую шерстяную шаль, которую сама связала. Я засмеялась и обняла ее в ответ, сунув в руку наскоро сплетенный амулет.
– Я скоро вернусь, – пообещала я, улыбаясь. – Обещаю.
Тогда мне сложно было ответить даже самой себе, почему же я приняла решение уйти из замка. Я не хотела бросать Умму, но я оставляла Рик, а вместе с ней и свой долг перед Томасом и королевством, где-то на задворках я это понимала, но сильный внутренний порыв гнал меня прочь из замка.