— Но отца здесь нет, а мне ненавистна сама мысль о том, чтобы уступить.
— Мне тоже, но что случится, если мы откажемся освободить комнату? Он может выгнать нас. И что за ночь нас тогда ожидает? Нет, лучше согласиться на другую комнату и вести себя достойно. Но когда твой отец услышит об этом, он этого так не оставит!
Я понимала, что она права. Мы не могли с ним бороться, а его замечание, что он смог бы разделить комнату с нами, встревожило меня.
— Давай скажем хозяину, чтобы дал нам другую комнату. Мы сожалеем о плохих манерах его гостя, но так как его уже не исправишь, мы вынуждены стерпеть это оскорбление.
Матушка послала Дженнет за хозяином. Когда он пришел, руки его под фартуком заметно дрожали. Мне стало жаль его.
— Мы решили, что нам остается только принять ваше предложение и переселиться в другую комнату. Бедняга вздохнул с облегчением.
— Вы умная женщина, мадам, — сказал он. — Я обещаю вам, что сделаю все…
— Я вижу, — сказала матушка, — что это не ваша вина. Скажите мне, кто этот человек, который нагнал столько страху на вас и ваших слуг?
— Он — владелец замка Пейлинг, и в этих местах его очень боятся. Касвеллины владеют большей частью земли вокруг. Он может выгнать нас из дома, если мы ему не угодим. Он беспощаден, отец его был нашим лордом, но он только тень своего сына.
— И вы так смертельно его боитесь?
— Он не так часто сюда наведывается, поэтому я не думал, что он снова приедет, ведь он был здесь на прошлой неделе. Он хорошо платит, не скупится. Я слышал, замок Пейлинг великолепен, моя дочь однажды ходила туда.
— Ваша дочь… Несси? — резко спросила я. Хозяин выглядел смущенным, и я вдруг подумала, что дочь хозяина наверняка будет спать в отнятой у нас кровати.
— Да, он… заметил ее. Он хорошо относится к тем, кто умеет ему угодить. Я почувствовала омерзение.
— Путь нам покажут комнату поскромнее, — сказала я и обратилась к матушке:
— Это не имеет значения, завтра мы будем уже в пути.
— Я благодарен вам, госпожа, за ваше участие. Верьте мне, я глубоко сожалею о случившемся, — Забудьте об этом, — успокоила его матушка. — Пусть наши вещи перенесут в другую комнату.
— Это сделают, пока вы будете ужинать, — сказал хозяин, быстро возвращаясь в прежнее расположение духа. — Надеюсь, молочный поросенок, который, я не сомневаюсь, будет самым нежным из всех, что вы когда-либо пробовали, возместит это неприятное недоразумение.
В столовой был постлан тростник, запах трав был чист и свеж. Я была голодна, а молочный поросенок, уже стоящий на столе, выглядел таким сочным и аппетитным. Около жареных говядины и баранины лежали большой пирог, дичь, пряные пирожные, марципаны и коврижки. Неудивительно, что хозяин гордился своим столом.
Мы пробовали молочного поросенка, когда в столовую вошел Колум Касвеллин. Я отвела взгляд, и мы с матушкой стали говорить о нашем путешествии, будто его и не было в комнате.
Но он не мог позволить, чтобы его не замечали. Он потребовал внимания хозяина — ему нужен лучший кусок говядины и самый большой кусок пирога. Несси обслуживала его, не обращая внимания на других и незамедлительно выполняя все его требования.
— Был чудесный день! — обратился он ко мне.
— Да, — согласилась я.
— Вы приехали издалека?
— Расстояние дневного пути.
— Это сколько?
— Это зависит от всадников.
— Я имел в виду этих всадников. — Он кивнул в сторону матушки и Дженнет.
— Мы покинули Плимут два дня назад.
— Плимут? Ну, конечно же, капитан Джейк Пенлайон! Один из национальных героев!
— Не сомневаюсь, вы тоже бывали в море с флотом, сэр?
— Да, — сказал он, — и хорошо зарекомендовал себя.
— Я и в этом не сомневаюсь, — сказала я. — Мама, ты закончила?
Она ответила утвердительно.
— Тогда пойдем, посмотрим и сравним комнату, в которой мы должны провести ночь, с той, которую этот джентльмен отнял у нас.
Он громко рассмеялся. Мы поднялись, но, к несчастью, должны были пройти совсем близко от него, и, когда мы проходили мимо, он поймал край моего платья и потянул так, что мне пришлось остановиться.
Я с отвращением взглянула на руку, держащую мою юбку, и мне ничего не оставалось, как встретиться с ним взглядом. Он смотрел мне прямо в глаза. Его блестящие черные глаза предвещали беду, более того, они встревожили меня. Я попыталась выдернуть платье, но он держал крепко.
— Сэр? — воскликнула я с яростью и возмущением.
Матушка потянула меня за руку, не заметив, что он удерживал меня.
Я сказала:
— Сейчас же отпустите меня!
— Я только хотел быть вежливым, — ответил он.
— Вежливым? У вас странные манеры, — отпарировала я.
Матушка очень рассердилась.
— Как вы смеете дотрагиваться до моей дочери! — закричала она. — Если вы не…
Он ждал, когда она закончит мысль, слегка приподняв бровь, нагло улыбаясь. Он хотел услышать, что же она сделает, прекрасно понимая, что ничего. Он был здесь господином, хозяин гостиницы смертельно его боялся. Что могли сделать против него две беспомощные женщины?
Он сказал:
— Я собирался сказать, мадам, что не хочу, чтобы вы плохо обо мне думали, поэтому я скажу хозяину, что займу худшую комнату, ибо Дубовую комнату я отдаю вам, леди!
Мы молчали, совершенно сбитые с толку. Матушка очнулась первой и холодно ответила:
— Нет необходимости. Мы уже приготовились занять другую комнату.
Он пришел в неистовство, отпустил мою юбку и грохнул кулаком по столу.
— Вы займете Дубовую комнату! Я прекрасно высплюсь и в худшей! Несси, позови отца, немедленно, и не стой здесь, разинув рот!
Когда мы уже были на пороге столовой, появился хозяин.
— Эти леди останутся в Дубовой комнате! — проревел Колум Касвеллин. — Возьми их багаж и отнеси обратно! Я отказываюсь от комнаты. Ну-ка, Несси, налей мне вина.
Матушка обратилась к хозяину:
— Это оскорбительно, и я хотела бы положить этому конец. Мы не вернемся в Дубовую комнату. Мы оставим ее для этого… этого… грубияна с плохими манерами…
Хозяин покачал головой, снова начав дрожать.
— Он сказал, так будет, и это должно быть так.