— В прошлое Рождество, — сказала матушка, — страх перед испанцами, как черная пелена, висел над нами. В этом году мы свободны.
Хотела бы я чувствовать себя свободной! Пелена еще чернее висела надо мной, ибо национальное бедствие не так поражает нас, как личное.
К празднику Нового года, помня наше приглашение, должны были приехать Лэндоры. Любящий похвастать своими владениями, отец пожелал поразить их своим богатством. Матушка резко заметила, что Лэндоры сами богаты и этим их не удивишь, особенно если это богатство будут специально совать им в нос. Но отец все делал так, как хотел. Я знала, что ему не терпелось поделиться перспективами своих новых деловых интересов.
Он сказал, что Новый год надо отметить так же, как Рождество. Кому достанется безделушка, спрятанная в пирожке или пудинге, тот и будет Королем Дураков, и это сделает праздник еще радостнее. Встреча Нового года будет веселой, ибо, по его предсказанию, это будет год процветания Англии.
Матушка сказала мне:
— Приятно будет вновь увидеться с Лэндорами. Не так ли, Линнет?
Она внимательно смотрела на меня, а я не могла встретиться с ней глазами. Я ответила, что мне будет тоже приятно.
— Мне кажется, что они поддержат твоего отца в этом начинании. Наверное, в будущем мы будем часто с ними видеться.
Я понимала, что она уже планировала мою свадьбу. Вот и настало время сказать ей. Я начала:
— Мама… — И увидела ее мечтательный взгляд. Мысленно она уже видела невесту, жениха, приготовления к свадьбе. И опять я не смогла заставить себя рассказать о ночи в замке Пейлинг.
В последний день старого года приехали Лэндоры. Фенимор взял мои руки в свои и улыбнулся. Я почувствовала, как сердце у меня подпрыгнуло. Он так отличался от Колума Касвеллина! Какой он был добрый и ласковый…
Отец и матушка во дворе приветствовали гостей. Отец громко отдавал приказы, заставляя слуг бегать туда-сюда, матушка же спокойно распоряжалась.
Мы провели гостей в их комнаты, и они доставили удовольствие отцу, восхитившись Лайон-кортом. Запах жареного мяса и кондитерских изделий наполнял дом, и в тот вечер за столом собралась очень веселая компания. Эдвина пришла с Карлосом, потому что Карлос очень заинтересовался новым предприятием и собирался войти в долю, как и Жако, а молодой Пени намеревался узнать об этом побольше.
Беременность Эдвины уже стала заметной, она изменилась, стала, на мой взгляд, красивее, потому что лицо ее было таким умиротворенным. Она всегда волновалась, когда Карлос уходил в море, а теперь у нее будет ребенок, о котором надо будет заботиться, и она будет спокойнее.
Оставаясь со мной наедине, она говорила о будущем ребенке:
— Я так счастлива, Линнет! Я так его хотела… и Карлос тоже. Мы думали, что это никогда не произойдет, и вот, пожалуйста. Не странно ли? Мы уже так давно женаты, а есть женщины, которые беременеют с первого раза. Я уже начала думать, что со мной что-то не в порядке.
Я сказала ей, что просто замечательно видеть ее такой радостной, и спросила, кого она хочет — мальчика или девочку.
— Карлос, конечно, хочет мальчика. Мужчины всегда хотят мальчиков.
— Матушка говорит, что мужчины так собой восхищаются, что хотят иметь точную свою копию. Эдвина засмеялась:
— А мне все равно, я просто хочу ребенка. Настанет день, и ты узнаешь, что я чувствую, Линнет.
Последовала неделя приятного дружеского общения. Мужчины часто собирались вместе поговорить о кораблях и торговле, которой они собирались заниматься по всему свету. Отец пригласил Лэндоров на свои корабли, которые стояли в Саунде, и они уже планировали, как их перестроить, чтобы сделать более пригодными для нового дела. Матушка была очень счастлива. Она уже решила, что Фенимор предназначен для меня, и верила, что еще до отъезда гостей будет сделано объявление о предстоящей свадьбе.
Это будет в Новый год — такая возможность вдруг пришла мне в голову и напугала. Ведь это же могло случиться. Фенимор сам уже предлагал это. Конечно, я не была уверена, но скоро я это услышу, и что мне тогда делать?
Я притворилась, будто у меня болит голова, и заперлась в своей комнате. Матушка послала ко мне Дженнет с поссетом. Дженнет была очень болтлива, и разговор ее, как всегда, вертелся вокруг мужчин. Матушка обычно говорила: «Дженнет такая, какая есть. Мы не можем ее винить».
Дженнет села на кровать и протянула мне напиток.
— Вот, госпожа Линнет, выпейте. Это заставит вас уснуть, и вы будете в полном порядке.
— Спасибо, Дженнет, — сказала я.
Она приблизила ко мне лицо и испытующе посмотрела на меня:
— Госпожа Линнет, с вами ничего не случилось?
— Что ты имеешь в виду?
Она покраснела. У нее была привычка краснеть, когда она думала о чем-то бестактном, и, хотя у нее было много любовников, производила впечатление девственницы. Я думаю, именно это и привлекало к ней мужчин.
— О-о… ничего, госпожа. Тот джентльмен в гостинице. — Она хихикнула. Бог мой, я помню как он приехал в гостиницу и как повел себя. Сразу было видно, каков он из себя. Он напомнил мне капитана. — Она с почтением произнесла имя моего отца. Больше всего она гордилась тем, что он сделал ей ребенка. Жако был ее единственным ребенком, несмотря на многочисленных любовников. Она продол жала хихикать по поводу «того человека в гостинице» и пристально наблюдать за мной. — А потом он спас вас. Когда я смотрела, как схватили вашу лошадь и он помчался за вами… Бог мой! Я сказала:
— Я постараюсь уснуть, Дженнет.
— Да, госпожа. — Она посмотрела на меня. — А потом он привез вас в свой замок? Это как в старой сказке о рыцарях и дамах, о которых поют менестрели.
В глазах ее появилось мечтательное, плутоватое выражение. Я подумала: «Она знает, что случилось». Значит, по мне видно? Меня охватило беспокойство.
Наступила Двенадцатая ночь. Это была кульминация празднеств. На следующий день остролист и плющ уберут и торжественно сожгут на лугу, если их не сжечь, это принесет несчастье.
Подали торт, который специально пекли для этой ночи, и все старались угадать, кому достанется запеченный серебряный пенни.
Он достался Фенимору. Отец как глава дома объявил:
— Я короную тебя Королем Дураков до полуночи. — И на голову Фенимора была возложена корона, которой мы пользовались каждый год. Мой отец, капитан Лэндор и двое самых высоких слуг пронесли его вокруг зала, и он мелом ставил крест на балках, где мог достать, повторяя нараспев:
— Защити этот дом от проклятия дьяволов и злых духов и от всех колдовских и злых чар!
Мы играли в разные игры. Матушка спрятала «сокровище», и мы должны были парами искать его. Мне было приятно, когда Фенимор, Король Дураков, выбрал меня своей парой, и даже если бы я хотела, то не могла бы отказать ему, потому что он был в эту ночь «Королем».
Мы ушли, держась за руки. Фенимор высоко держал свечу, и я чувствовала, что наши родители с одобрением смотрели нам вслед. Я была уверена, они решили, что это подходящий момент объявить о нашей помолвке, — семейные узы скрепят деловые. Я должна была показывать дорогу, так как, естественно, он не знал дома так хорошо, как я.
Матушка изобрела ключи к разгадке, когда находка одного ключа вела к следующему. Это была игра, в которую мы играли, сколько я себя помню, и охота за «сокровищем» была кульминацией любых наших сборищ. Это свидетельствовало о том, как они доверяли Фенимору, позволив мне уйти с ним. Обычно молодые люди ходили в парах со старшими. Конечно, Фенимор был «Королем» и мог поступать как пожелает, но если бы кто-нибудь другой был на его месте, например Касвеллин, они никогда не позволили бы. Почему я постоянно думала об этом человеке? Что за вопрос! Как я могла забыть его? Какое роковое, ужасное путешествие! Оно должно повлиять на всю мою жизнь. Как странно, что это могла сделать всего одна ночь. Фенимор спросил: