Потом языки. Мне обязательно нужно узнать, что в этих документах. Не зря же Теофер их прятал, мало ли, какие тут интересные вещи написаны. Кроме этого надо выучить хотя бы со словарем язык, символы которого я вписывала сегодня в круг. Это важно! Подчеркнуть дважды.
А еще не забыть про бумаги Теофера, разобраться со счетами, если такие имеются, не забрасывать уборку. Поставить в зале столик где-нибудь у стены и притащить туда кресла. А то и вовсе диван вытащить, устроив уголок гостеприимства. Слишком уж тот зал пустой. Одна лестница, да пара гобеленов на стенах. Вот и все украшения.
Я понимаю, что все это, может быть, мне и ни к чему, но теперь это мой дом, а я люблю жить в уюте, а не в безликом и пустом склепе, где от стен отражаются шаги, а паутина лезет в лицо, вместе с пауками!
Забрав найденные бумаги и светильник, я последний раз бросила взгляд на руку и вышла из кабинета. На сегодня достаточно. Пора идти спать. А завтра с утра нужно будет составить ежедневный график.
А на следующее утро я проснулась в перепачканной черной краской постели.
Глава 6
«Проснувшись с утра в хорошем настроении, не рассчитывайте, что так будет весь день! Обязательно найдется какой-нибудь умник, который парочкой фраз все испортит. Иногда таким виртуозам даже слова не нужны!»
Как и любой другой человек, спросонья я даже не поняла в чем дело. Не обратила внимание. Но потом, потерев лицо, хмуро глянула на перепачканные руки и, когда до меня дошло, буквально слетела с кровати, отбрасывая одеяло в сторону.
Такое ощущение, будто я бродила ночью где-то, извазюкалась, поцарапалась до крови, а потом забралась в постель прямо так, не утруждая себя тем, чтобы смыть с себя грязь и капли крови.
Разволновавшись, принялась стаскивать с себя ночное платье (обычная рубаха до колен, белая и широкая, совершенно неудобная), которое тоже оказалось испачканным.
На теле кое-где виднелись засохшие следы, но никаких ран не было. Да и ощущала я себя непозволительно хорошо, если не обращать внимания на волнение. Было такое чувство, словно я болела до этого, а теперь пошла на поправку.
Если бы не странность ситуации, то заулыбалась бы, да помчалась делать дела, но стоило отнестись, к произошедшему этой ночью со всей серьезностью. Сразу вспомнилось, как в кабинете на руке проявились какие-то символы. Могло ли быть так, что ночью все это повторилось, только на этот раз не только на руке, но и по всему телу? Иного ответа у меня нет. В лунатизме я раньше замечена не была, да и грязь какая-то, больше на смазанные чернила похожа.
Стащив белье, хотела уже оттащить в прачечную, как передумала, оставив простынь. Вдруг когда-нибудь появится возможность разузнать, что это. Да и еще не ясно, закончилось ли все это или нет.
Тщательно вымывшись, потратив при этом на длинные волосы уйму времени, я, поддавшись порыву, надела свое самое красивое платье. Темно-бордовое, с золотистой вышивкой, кружевом, с воздушной полупрозрачной тканью на рукавах.
Повертевшись перед зеркалом, отметила, что на щеках играет румянец, а глаза блестят, прикрытые длинными черными ресницами.
Расчесав чуть влажные волосы, оставила их пока что неприбранными. Крутнувшись перед зеркалом, улыбнулась, а потом помрачнела, поняв, что с моим настроением творится что-то неладное. Так и хотелось прошипеть: это шшш не сссспросста! И прищуриться так подозрительно.
Вздохнула. Вот опять. Что за чушь мне в голову лезет? Такое ощущение, будто я не только телом помолодела, но и мозгами. Причем так резко, что даже мне стало заметно.
После того, как взяла себя в руки, прибралась в комнате, надела найденный вчера кулон, перед этим полюбовавшись игрой света на отшлифованных гранях. Кажется, на моей родине рубин еще называли яхонтом. И еще помню название корунд. Великолепный камень.
Когда в дверь постучали, я невольно подпрыгнула, засмотревшись.
— Госпожа, к вам гость, — голос Доротеи звучал приглушенно.
Раньше, в самом начале она приходила будить меня, но в последнее время привыкла, что к этому времени я уже не сплю. Да и слышала, наверное, шум воды в ванной, когда я купалась.
— Гость? — я открыла дверь и недоуменно поглядела на Доротею. — Я никого не ждала.
Женщина вздохнула укоризненно, будто обвиняла меня в плохой памяти, а потом разглядела меня и сразу как-то загадочно заулыбалась. Добрые глаза засверкали, будто на глубине в них притаились шаловливые чертики.
— В самом деле, госпожа? — лукаво спросила Доротея, а потом глянула на голову и тут же нахмурилась. — А вот волосы лучше прибрать. Еще подумает о вас чего плохого.