Когда до четырех оставалось несколько минут, достала брошку, подумала о Вирте и быстро нарисовала спираль.
— Вирт?
— Что случилось? — встревожено спросил он.
— Можешь проводить меня на Совет? Мне кажется, у министра будет меньше вопросов, если мы придем туда вместе. Вирт несколько секунд молчал.
— Вирт? — снова позвала я.
— К тебе можно?
Быстро огляделась, не оставила ли случайно какие‑то вещи разбросанными.
— Да.
— Я открываю портал.
Глава 13
Вирт шагнул из портала, и я поднялась ему навстречу.
— Здравствуй.
— Здравствуй, как ты? — Спросил он, окидывая меня немного взволнованным взглядом.
— Все в порядке.
— Нам пора идти, Минари, — кивнул он на портал, — министр с сыновьями уже прибыл.
— Я знаю, я тебя на минутку позвала, — я подошла к нему.
Вирт удивленно посмотрел на меня.
— Дай, пожалуйста, мне руку, — попросила я.
Вирт недоуменно нахмурился, но руку протянул. Сжала его пальцы.
— Хочу, чтобы ты знал, что я на твоей стороне, — сказала как можно убедительнее, — и я не боюсь их насмешек и пересудов. Я намного сильнее, чем ты думаешь. Не бойся за меня, очень прошу тебя, если будет нужно сказать что‑то такое, что заставит их поверить в правдивость этой помолвки и что поможет тебе переиграть Легоро, скажи это. Я пойму тебя правильно. Министр не тот человек, которого можно обыграть честно. С ним нужно играть по его правилам, а теперь я готова идти.
Попыталась отойти, но он удержал меня.
— Минари.
— Да? — спросила не оборачиваясь.
— Спасибо тебе. Если бы я уже не любил тебя, то влюбился бы сейчас.
Вспыхнула и отвела глаза.
Вирт засмеялся и на мгновение обнял меня.
— Пошли,… невеста, — сказал он и потянул за собой в портал.
Мы вышли из портала и аудитория замерла. Десятки алчущих глаз уставились на нас. Прямо напротив кафедры сидели оба братца Легоро. И если старший, Арни, никак не выказывал своего отношения, то глаза Хьюго горели откровенной ненавистью. Невозмутимый внешне господин министр восседал за большим кафедральным столом рядом с ректором. По другую сторону от ректора сидела гордо взирающая на аудиторию метресса Гильда.
Я шла за Виртом к свободным местам в конце ряда, и мне казалось, что иду по тонкому льду. Особенно неприятно было проходить между министром и его сынками. Несколько шагов показались вечностью. Все это время нас сопровождала гробовая тишина, но стоило нам усесться, как гул голосов снова взлетел над аудиторией. Ректор поморщился и кашлянул, призывая к порядку.
— Уважаемые коллеги, призываю вас соблюдать тишину.
Голоса немного стихли.
— Итак, мы можем приступать, — он открыл папку. — Все ли члены Совета сегодня присутствуют? — короткая перекличка и он перешел к основной теме, — на повестке сегодняшнего Совета стоит сразу несколько вопросов, но все они связаны между собой. Самый важный и значимый среди них — это жалоба уважаемого господина Первого министра. Речь идет об избиении его сына, студента третьего курса, факультета боевой магии Хьюго Легоро. Факт безусловно прискорбный, особенно с учётом того, что обвиняется наш с вами коллега — декан этого факультета, магистр первой ступени, господин Вирт Алиери.
Министр удовлетворенно кивнул и поднял руку.
— Вы позволите мне высказаться, господин Янир?
— Не вправе Вам отказать, — кивнул ректор.
— Благодарю Вас, — министр встал и прошелся перед аудиторией. Потом задумчиво остановился напротив своих сыновей.
— Кого Вы сейчас видите перед собой, господа? — обратился он к аудитории, — Первого министра? Начальника тайной канцелярии? Правую руку императора? Или просто… отца? — он сделал небольшую паузу, давая возможность аудитории переосмыслить сказанное им. — Отец! Перед вами сейчас стоит отец.
И я спрашиваю себя, господа, почему? Почему ЭТО произошло с моим сыном? И не нахожу ответа… не нахожу ответа кроме одного — безнаказанность!.. Безнаказанность и порочность.
— Господин Первый министр, прошу Вас излагать только факты. — Обратился к нему ректор.
— Я излагаю факты! — огрызнулся министр, — мой сын был избит. Избит своим преподавателем прямо на уроке: нагло и жестоко, когда измотанный изнурительной тренировкой не мог защищаться.
Ректор хотел еще что‑то сказать, но министр повысил голос.
— Я долго думал, представлял, что пережил мой мальчик. И я в ужасе, господа: ведь он наверняка страдал, плакал, просил, чтобы его не били. Мое отцовское сердце обливается кровью, когда я думаю об этом. Восемь переломов! Вы только вдумайтесь! А моя супруга, леди Алитея. Она, увидев нашего несчастного мальчика, чуть не умерла. От переживаний у бедняжки случилось нервное расстройство.
— Прекрасно помню Вашу супругу, — раздался сзади язвительный голос метрессы Гильды, — дама весьма тонкой душевной организации. Однажды избила свою служанку только за то, что та пролила молоко на ее платье. Бедняжка с тех пор глуха на одно ухо.
— Благодарю за напоминание, моя дорогая метресса Гильда. Я тоже редко что забываю, — министр окинул гномку многообещающим взглядом и обернулся к аудитории.
— Действительно, метресса права, моя супруга заканчивала нашу Академию, как и я и многие поколения наших семей. И за это время мы сделали немало для ее блага. Когда понадобилось 'пробить' у императора особый статус Академии разве я отказал? А ежегодные бесплатные три места на факультете Ведьмачества? А программы обмена опытом с зарубежными государствами? Разве все это финансируется без мое поддержки? — Министр обернулся в сторону ректора.
— Вы абсолютно правы, — подтвердил ректор, — но я также…
— А на чьи средства был построен второй зал обсерватории? — перебил его министр. Нечего ответить? Вот именно! Поэтому я и спрашиваю вас, господа, неужели вы и в этот раз оставите без внимания самоуправство этого, с позволения сказать… декана? Не опускайте глаза, господа, не надо, я уже наслышан, как вы его боитесь и что это уже не первая его выходка. Где студентка Минари Суок? Она должна была быть сегодня в зале, пусть выйдет сюда, — министр сделал вид, что активно выискивает меня в аудитории, хотя прекрасно видел, где я сижу.
С тревогой посмотрела на Вирта и уже хотела подняться, но он покачал головой, что не нужно.
— А, вот где она. — Резко прозрел Министр и стал напротив меня. — Вот, господа, полюбуйтесь. Полюбуйтесь на этого еще недавно чистого и невинного ребенка, который также пострадал от рук этого изверга.
— А вот с этого места очень внимательно следите за тем, что вы будете говорить. — Сказал внешне спокойный Вирт, глядя в глаза министру.
— Уж не начинать ли мне Вас бояться? — насмешливо спросил министр, — Вы забываетесь, кто вы и кто я, не Вам со мной тягаться. — Он снова перевел взгляд на меня. — Так вот, я повторяю, что сидящая передо мной студентка также пострадала от преступных действий магистра Вирта Алиери. Позвольте напомнить, что всего несколько недель назад в этом же зале проходил Совет, на котором вы, господа, разбирали другой вопиющий случай — нападение магистра на студентку с использованием боевого заклятия. Я просмотрел материалы данного эпизода, господа, и я в шоке. Преподаватель нападает на студентку, а вы оправдываете его, более того, вы отдаете ему ее на дальнейшее поругание — так называемое обучение Основам Магии!
Зал загудел множеством голосов. Послышалось: 'А ведь я говорил, что дело не чисто', 'Надо было настаивать на расследовании', 'Он прав, я никогда ему не верил'. Было правда и несколько отличных мнений, но они терялись в общем гуле возмущения.
А министр тем временем продолжал.
— Неужели же я единственный среди вас, кого не удовлетворило жалкое объяснение, предложенное магистром при поддержке господина ректора?.. Так вот, господа, я абсолютно ответственно заявляю, что здесь на лицо преступление. И не какое‑нибудь мелкое нарушение, а Предательство! Измена!