Выйдя из машины, Дима тщательно обтер влажной салфеткой лицо и руки, постарался принять беззаботный вид и лишь после этого отворил дверь конторы кибуца.
Дело оказалось настолько неожиданным, что Дима опять вспотел, но уже от радостного волнения.
— Видишь ли, — извиняющимся тоном начал секретарь, — деньги деньгами, но мы же не сволочи и негодяи. Наш делопроизводитель, ты его знаешь, Симха, — Дима кивнул, — обратил внимание на несообразные условия контракта с новым арендатором. Правление рассмотрело вопрос и решило направить договор нашему юрисконсульту в Тель-Авив. Ну, это заняло время, сам понимаешь, у него на шее не один кибуц висит. Юрисконсульт человек опытный, взял да и запросил полицию, нет ли у них сведений о новом арендаторе. И выяснилось, что есть!
Три жалобы на него поданы российскими гражданами. Что-то он украл, или недодал, или скрыл. Суммы не очень большие, то есть не настолько, чтобы полиция отложила другие дела и стала ими заниматься. Да и сам понимаешь, чего стоят жалобы от частных лиц, вот если бы российская прокуратура прислала запрос, тут бы наши чиновники зашевелились. Однако, — секретарь поднял вверх указательный палец, — на основании полученных сведений юрисконсульт посоветовал расторгнуть контракт. Кибуц как юридическое лицо не может вступать в деловые отношения с подобного рода личностями.
Письмо из Тель-Авива я получил вчера вечером, обзвонил членов правления, и, разумеется, предложение юрисконсульта было принято единогласно. А сегодня я с самого утра пытаюсь отыскать арендатора, но безуспешно. Телефон его не отвечает, а на станции полный беспорядок.
— Каяки на месте? — не удержался Дима.
— Каяки на месте и вообще все имущество в целости и сохранности, разгром только в жилом помещении. В общем, Дима, — секретарь прокашлялся, — от имени правления кибуца я приношу тебе наши извинения, и, если ты согласен, мы готовы возобновить аренду на прежних условиях.
Дима возвращался в Тверию, не веря себе, не в силах принять случившееся. Поворот оказался столь неожиданным и резким, что он даже не позвонил жене.
«Приеду, поговорим», — в который раз повторял про себя Дима, автоматически управляя машиной. Путь от кибуца до дома он проехал на автопилоте, мысли витали далеко от шоссе и дорожных знаков.
Дома его ждал сюрприз. На празднично накрытом столе горели свечи, огни отражались в темном стекле бутылки дорогого вина, Светлана в платье и туфлях на высоких каблуках улыбалась загадочно и блаженно.
— Что случилось? — спросил Дима, присаживаясь к столу. — У тебя такой вид, будто мы выиграли в лотерею.
— Больше, Дима, больше, — продолжая улыбаться, ответила Света. Диме на миг привиделось в ее улыбке что-то вымученное, будто она заставляла себя улыбаться. Но он тотчас отогнал эту мысль, в самом деле, что могло заставить Свету деланно улыбаться? Это ему просто показалось от усталости и волнения.
— У меня тоже есть новости, — сказал он, беря в руки бутылку. — И такие, что позволят нам купить к завтрашнему ужину вино покруче.
— Нет, сначала я скажу, — Света присела напротив и, чуть перегнувшись, от чего ее грудь легла на стол, обнажив верхнюю часть красного бюстгальтера, накрыла его ладонь своей. — Произошло то, чего мы с тобой так долго ждали. Я беременна, Димка! У нас, — слово «нас» она произнесла с особенным нажимом, — будет ребенок!
В один из вечеров, когда Чубайс, изнемогая от жары, сидел по пояс голый на ступеньках вагончика, к нему подкатил черный джип «лендровер». Из машины враскорячку выбрался неказистого вида крепыш в белой футболке с желтой улыбчатой закорючкой «Don’t worry».
— Меня Рашуль прислал, — сразу заявил он, искоса глядя на Чубайса. — Он тут неподалеку. Просил привезти.
— А зачем? — спросил Чубайс. Ему совсем не улыбалось встречаться с чудотворцем. Жизнь наконец начала входить в устойчивое русло, и разного рода мистические приключения могли только помешать.
— Откуда ж мне знать? — пожал плечами «Don’t worry». — Я кто, я всего лишь посланник. Давай, забирайся и покатим. Там ужин затеяли, как раз подоспеем.
Он ни секунды не сомневался, что Чубайс поедет с ним, и тот действительно встал и, точно загипнотизированный, двинулся к машине.
— Чаво голым ломишься? — остановил его «Don’t worry». — Чай не к теще на блины собрался.
Чубайс вернулся в вагончик, надел рубашку, автоматически засунул в задний карман кошелек с документами и пошел к автомобилю. «Don’t worry» услужливо распахнул заднюю дверцу и, когда Чубайс уселся, с силой захлопнул ее.