— Я же говорил, что она все равно заметит нас, дорогая. — раздался из темноты до жути знакомый голос. — Клархен, деточка, не ткни меня в темноте чем ни будь острым.
Очуметь! Басмиони…
— И зажги светильник. — еще один голос, куда более знакомый, был полон язвительности и желчи. — Пока на что ни будь острое не налетела я.
Фрау Хельга — офигеть и не подняться!
— Как вы вошли? — разыскивая трут и кресало поинтересовалась я, все еще ничего не соображая. — У меня же дверь на засов заперта.
Масляная плошка на прикроватной тумбочке зажглась, высветив две неверные тени у входа в мою… хм… опочивальню.
— Тоже мне, великая преграда. Чтоб кондотьер, да не вскрыл… — усмехнулся Басмиони, вступая в круг света. Увидев кинжал рядом с плошкой он одобрительно цокнул языком. — О, старые навыки сохранились, это хорошо.
— Лучше б у нее под боком лежал не кинжал, а муж, Витторио. — фрау Хельга по хозяйски расположилась на одной из лавок. — Она все ж таки женщина, а не кондотьер в юбке. Пора б уже, девочка моя, было тебе обзавестись мужем и кучей детишек.
Угу, спасибо за совет. Сама-то ты скольких родила, я все спросить не осмеливаюсь?
— Свою судьбу с ведьмой свяжет только умалишенный. — хмыкнул Басмиони.
— Ты ж связал. — ехидно парировала моя наставница.
— Я ж и говорю, только умалишенный. — добродушно улыбнулся бывший сержант.
За прошедшее время он не изменился совсем, только лысина стала еще более обширной.
Кстати, в отличие от большинства плешек, лысина сигнора Басмиони появилась весьма героически, и он ей даже гордился. При штурме замка Фальтеншлос защитники вылили на карабкающихся по лестницам кондотьеров смолу. Басмиони успел прикрыться щитом, однако часть расплавленной и полыхающей жижи угодила ему на вершину шапеля, под который он, как назло, надел только хауберг и тонкий подшлемник. В горячке боя он и не заметил, что его макушка полыхает подобно факелу, а когда шлем прогрелся в достаточной степени, стена была уже полностью освобождена от защитников, а его темя — от волос. Такое вот боевое ранение, знаете ли…
А всех уцелевших защитников Фальтеншлоса он потом лично побрил. Включая капеллана.
Дверь в комнату снова скрипнула, и на пороге появился заспанный Гансик в одном исподнем.
— Клархен, а с кем ты?.. Ух! Ты духов вызвала, да? А говорила, что не умеешь!
Судя по выражению физиомордии бывшего сержанта, Басмиони никак не мог определиться: стоять ему или падать.
— Хороший мальчик. — сдавлено прохрипел он. — Твой?
— Лысый, ты выжил из остатков ума. — подала голос фрау Хельга. — Когда б она успела родить и вырастить такого взрослого парня? Тебя как зовут, чадо?
— Духам свое имя называть нельзя. — пискнул шкода, неуверенно переводя взгляд с меня на моих посетителей.
— Ганс, это не духи. — сказала я, устало опускаясь на край своей кровати. — Это мои старые друзья. Мы вместе воевали.
Да, неплохо бы одеться. Я девушка приличная, в комнате посторонний мужчина, а на мне из одежды только ночнушка и чепец.
— Вот так вот, значит?.. — задумчиво произнесла фрау Хельга, заваривая очередную порцию трав.
Вот в чем мне с ней не сравниться никогда, так это в душистых отварах и настоях. Талант у человека к этой деятельности. Вроде бы кладу все то же самое, что и она, в тех же пропорциях… А получается жалкое подобие того вкуса и аромата, что всегда присутствует у ее зелий.
Мы сидели на кухне, все четверо, и я подробно, не упуская ни малейших подробностей, излагала своей наставнице и сержанту события последних дней. Ганс прижался к моему боку, тихонько посапывал, но, о чудо, молчал.
— Лоли надо вытаскивать. — мрачно произнес Басмиони. — Этого Анхеля-Адонаиса-Ансельма тоже. Сдается мне, это как раз тот человек, о котором Метробиус нам рассказывал.
— Какой человек? — встрепенулась я. — Вы о чем? Вы… Вы вместе с Лоли приехали? Кстати, зачем? Сами же говорили, что надо по разным уголкам Ойкумены разбегаться.
— Говорили, не спорю. — бывший сержант отхлебнул из чашки и удовлетворенно причмокнул. — Но тогда мы всего не знали. Дорогая, ты не просветишь Клариче? У тебя это лучше выйдет.
— Да, конечно. — Хельга задумчиво накрутила локон на палец. — Начну с того, что убили мы того некромага не до конца.
— Как это — не до конца? — изумилась я. — Нельзя быть чуточку беременной и немного мертвым. Вы сами мне это сколько раз говорили.