В конце концов, я начала ныть, что так жить просто невозможно, что он меня оставляет надолго, бывает даже на сутки, если что-то важное происходит во дворце, а для моего мужа важным должна быть я. Начались ссоры, размолвки, недовольство друг другом. Я понимала, что мужчине нужно показать себя, построить свою карьеру, получить своей вес и авторитет, но ведь я любила, а бывало, что засыпала одна в постели.
Как-то незаметно Анри стал все меньше бывать дома, все чаще оставался ночевать во дворце, а я надеялась, что все изменится. Карьера когда-нибудь сложится, совещания закончатся, и тогда мой любимый вернется в семью, и мы будем счастливы.
Весть о своей беременности я восприняла с радостью. Я набрала номер Анри, который в очередной раз был дворце, и первым же делом радостно выпалила в трубку: «Я беременна!». На той стороне повисла тишина и прозвучал ответ: «Я понял». Все! Это был конец всему, моим мечтам о счастье, надеждам, что Анри поймет, что это я для него самая большая драгоценность, а не работа и карьера. Ведь мои родители жить друг без друга не могли, все дни и ночи проводили вместе. «И умерли в один день» – мрачно подсказал внутренний голос.
В тот день я прорыдала долго совершенно одна. Анри за целый день ни разу не позвонил, а ночевать остался во дворце, потому что заранее об этом предупреждал. Утром умыла красные глаза, привела себя в порядок и отправилась во дворец. Честно говоря, не представляла, что буду делать, но очень хотела поговорить с Владыкой. Как ни крути, но он был единственный, после родителей, принимающий участие в моей судьбе. Наверное, я хотела умолять правителя о том, чтобы Анри дали отставку, выгнали из дворца и с этих бесконечных совещаний. Настрой у меня был решительный, я была готова бороться за свое семейное счастье.
Владыка, что удивительно, принял меня буквально сразу. Его взгляд вызвал у меня новый приступ слез, и я просто разрыдалась, ни слова не говоря, уткнувшись лицом в мужские колени. Он меня гладил по голове, как котенка, но слов утешения не говорил. Владыка позволил самой начать говорить, и я начала жаловаться на все: вечную работу, отсутствие мужа дома, одинокую постель и последнее, что особенно огорчило – реакция Анри на мою беременность.
– А вот это как раз не удивительно, – неожиданно произнес мужчина. Я вскинула заплаканное лицо вверх, чтобы поймать его взгляд, – Титул твоему мужу подарен через тебя, так что едва родится мальчик, как твой Анри перестанет быть герцогом. Странно, что ты вообще забеременела.
– Не правда, Анри не такой! – возмущенно воскликнула я.
– Можешь мне поверить, – довольно улыбнулся Владыка, – За последнее время я его очень хорошо изучил.
Я подняла дрожащую руку к губам, прикрывая рвущиеся рыдания, и смотрела на мудрого и очень жесткого правителя перед собой.
– Не переживай так. Тебе это вредно, ты же у нас мамочка, – совсем по-домашнему и по-доброму улыбнулся мужчина, поднялся сам и заставил встать рядом с ним, – Ну-ка, покажись, какая ты сейчас. А то пройдет немного времени и станешь кругленькая.
Он повертел меня вокруг своей оси, рассматривая с прищуром.
– Главное, помни: ты и твой сын – герцоги Белег, несмотря на то, кем является его отец, – произнес Владыка, – А сейчас прекрати переживать, наберись терпения и жди своего малыша. Поверь, когда родится твой кроха, ты будешь гораздо счастливее, чем когда сбегала из дворца.
Этот разговор и успокоил, и расставил задуматься одновременно. Что имел ввиду Владыка под словами «За последнее время я его очень хорошо изучил»? Они часто встречались и общались? Или он давал Анри поручения, а тот не справился?
Расспросить мужа не было возможности, он если появлялся, то ненадолго, но всегда с неизменным букетом цветов. Скоро их в огромном доме уже некуда было ставить. Сначала я радовалась таким знакам внимания, думая, что Анри понял, как мне было обидно услышать такие сухие слова о моей радостной новости, а потом поняла, что он лишь делает то, что считает нужным. Со вздохом принимала новый букет и передавала ближайшей служанке. От мужа слышала планы на ближайшее будущее, где меня просто не было. Иногда он окидывал мой стан оценивающим взглядом, подмигивал и шел дальше по своей жизни, где мне места не было.