Анри был в отчаянии от таких выводов и отправился с докладом к Владыке. О чем был их разговор, никто не знает. Состоялась панихида, на которой было объявлено о кончине моей и Даша. Затем прошли гражданские суды, где рассматривался вопрос о наследовании герцогского титула. Решение вынесли в пользу Анри, и теперь титул, в связи с отсутствием законных обладателей, полностью и навечно переходил к моему мужу, а также к его потомкам.
Как разузнала Васа, в храме был проведен обряд, где моего мужа признали вдовцом. Огонь Великого разрушил брачные связи, делая свободной меня от Анри и его от всяческих обязательств. Не знаю, как божество смог такое допустить, ведь ему известно, что я жива, но факт такой был. Когда Васа сообщила мне об этом, единственное, чего я стала бояться, что Анри заподозрит, что его жена не погибла, и начнет меня разыскивать, постаравшись закончить начатое.
Увы, я даже не сомневалась, кто был заказчиком моего убийства. Не сомневаюсь, что у моего мужа было железное алиби на момент нападения. Наверняка сидел на каком-нибудь совещании в присутствии нескольких десятков уважаемых эльфов, которые присягнули бы о том, что Анри был всю ночь с ними. Однако, я точно знала, что убийство мое и сына – дело рук моего мужа. Слишком сильно он хотел стать герцогом, из самых низов пробивался наверх, и с помощью брака со мной это получилось. А вот Владыка легко распознал жадные планы эльфа и даровал ему титул временно. Уверена, что даже если бы Анри стал постоянным герцогом, в моей семейной жизни не было бы счастья. Не я была целью для честолюбивого парня из низшей касты, не красивой и сказочной любви он искал во дворце, похищая меня, словно принцессу, его интересовала только карьера, он рвался выбиться из самых низов к верхушке власти, и у него это получилось. Только я и Даш стали для него помехой на этом пути.
Владыка не собирался безродному эльфу отдавать герцогский титул, но смирился с моим выбором, потому поставил такое простое условие. С рождением наследника в нашей семье Анри навсегда лишался статуса. Что бы он ни делал при дворце, сколько бы усилий ни прикладывал, чтобы заслужить себе уважение, без титула, вращаясь в высшей касте, он все равно оставался плебеем, о чем ему в глаза сказал Владыка. Вот тогда Анри решился на убийство. Я это чувствовала еще в поместье, что он на что-то решается, но догадаться о его планах, разумеется, не могла. Муж приезжал, смотрел на меня и Даша холодным взглядом постороннего человека – для него мы уже были мертвы, а сам он расхаживал по дому, прикидывая, каким образом сюда лучше пройти. Ведь не только на наше убийство решился, но и слуг не пожалел, устроил пожар, чтобы скрыть следы. Магический огонь надежно уничтожил всех, не оставляя шансов раненным спастись или дождаться помощи. Безжалостный ублюдок.
Когда я все это высказала Васе, женщина постаралась меня успокоить.
– Не переживай так, – мягко говорила мне ведьма, – Главное, ты жива и Даш жив. Тебе нужен этот титул?
– Нет, – мрачно ответила ей.
– Тебе нужны деньги?
– Без денег не прожить в нашем мире, – ответила ей.
– Конечно, они необходимы, но как средство, а не как цель, – мягко и тихо проговорила Васа, – Посмотри на своего мужа: поставил для себя цель – деньги, и в кого он превратился?
– В убийцу, – сжала кулаки и процедила сквозь зубы.
– Правильно, – кивнула ведьма в ответ.
Васа оставила меня с этими мыслями, позволяя самой размышлять о своей жизни. В чем-то женщина была права, но я себе даже представить не могла жизни без денег, настолько привыкла никогда их не считать. Оставленных моими родителями капиталов было достаточно, чтобы позволить себе роскошный образ жизни, тратя не сам капитал, а небольшую долю прибыли.
Мое выздоровление шло успешно. Целебные мази ведьм и моя магия помогали залечивать раны и восстанавливать силы достаточно быстро. Из-за раны на шее говорить было больно, потому старалась помалкивать. Именно из-за этого не сразу обратила внимание, что сын стал меньше разговаривать. Только где-то через три месяца его словарный запас заметно уменьшился, он перестал отвечать на простые вопросы: «Где мама? Где игрушка?». Я встревожилась, но Васа меня успокоила, что это из-за моего немногословия ребенок привык тоже молчать. Разумеется, после этого делала неимоверные усилия над собой и старалась все время говорить, но прошло еще полгода, и Даш замолчал окончательно, при этом перестал смотреть в глаза.