– Нет, все-таки читают мысли! – ахнул Пяточкин. – Вот это да!
– Люсик! Девочка, не побоявшаяся стать предводительницей повстанцев, когда к власти пришли обманщики… Будущая Могущественная Волшебница, которой прямая дорога в Касту Посвященных! Отныне, Люсик, ты зачислена в Волшебный Интернат! Твои родители не возражают, мы говорили с ними…
Мама с папой давно уже согласились, чтобы дочь сдавала экзамены в Интернат, это не было неожиданностью для Люсика. Проблема была в том, как бы умудриться сдать эти экзамены и ничего не напутать…
– Причем зачислена без экзаменов! – продолжила леди Лана. – Одержанная победа лучше любых испытаний доказывает твою пригодность к учебе!
– Ур-р-ра! – не сдержавшись, закричала Люсик и вся площадь поддержала ее громкими поздравительными криками.
– Ну, наконец-то! – беспокойный бас взял инициативу в свои руки. – А теперь несколько небольших сообщений и незначительных приговоров. – торопливо начал он. – Пани Ве’Точка призывается из Реального Мира. Ей не даруется право на разжалование. Пусть помнит все, раскаивается и пытается исправиться… – появившийся на трибуне силуэт вздыхающей наставницы по Травоведению даже не успел до конца материализоваться, как снова исчез. – Все остальные преподаватели заочного отделения Академии Волшебства награждаются похвальными грамотами и премиями за отличную работу с воспитанниками. – перед судьей появилась и исчезла увесистая пачка грамот. – Всем, кто принимал участие в разминировании города, – чем дальше, тем речь судьи становилась все быстрее и быстрее. – Выражаются благодарности… Дракону Украинскому Бронебрюху особенно… И, наконец, – в голосе тут же послышалось значительное облегчение. – Уф, не верю, что дотерпел до этого момента… Наконец, объявляю, что за множественные нарушения законов – за колдовство без присмотра взрослых, за похищение чудохода «ступа», за поджог тронного зала главной башни… В общем, к счастью, поводов, больше чем предостаточно. За все это Люсик Воронкина приговаривается к разжалованию. Срок наказания – три года, по их истечении, девочка восстановится во всех волшебных правах и, как и хотела, поступит на обучение в Волшебный Интернат.
– Что?! – изумленно переспросили все на площади. – Как это?
– Так это, так это! – затараторил судья. – Нельзя оставлять провинности без наказаний. У Люсика их накопилось столько, что ей же самой будет хуже, если… О, я не могу больше! В общем, приговор – разжаловать на три года! Ваше мнение?
– Я не понимаю… – честно призналась Люсик. – Это шутка? Я… – «Я возражаю», – хотела было сказать Люсик, но что-то сковало ее губы, а потом выдавило из девочки тихое, но четкое: – Я согласна!
– Вот и отлично, – облегченно заметил бас. – Утверждаем приговор! – очень серьезно проговорили судьи хором, и в следующую же секунду Люсик почувствовала, как все идет кругом. Уже знакомая с ощущениями телепортации, несчастная ведьма поняла, что мчится куда-то…
– Это не честно! – невесть кому крикнула Люсик, и слезы мгновенно заполнили ее глаза. – Это страшно несправедливо!
ЭПИЛОГ
– Ох, Люсик, – мама как-то неуверенно гладила дочь по волосам. Нет, Люсик не рыдала. Не ревела в голос, не стучала ногами по полу, не требовала объяснений. Юная ведьма, плотно сцепив зубы и сжав кулаки, смотрела прямо перед собой. В глазах ее стояла стена слез. Стояла, но не проливалась. И это новое, совершенно не свойственное Люсику раньше состояние, беспокоило маму больше всего. – Ну, успокойся. – приговаривала она. – Ты воспринимаешь, что мы говорим? Время Ч уже близко. У нас совсем нет возможности на долгие объяснения.
– Послушай же нас, Люсик! – проскрипела Заглавная Ведьма, расхаживая из угла в угол своего кабинета. – Мы специально на миг выдернули тебя из телепортационного канала, чтобы все объяснить. Через три года, когда наказание разжалованием окончится и ты придешь в себя, то точно не наделаешь глупостей. Потому как сразу же будешь понимать, что произошло на самом деле!
– Что тут понимать? – как ни старалась «держаться» Люсик, все-таки шмыгнула носом, и снова стала похожа на маленькую капризничающую девочку. Впервые в жизни мама обрадовалась такому поведению дочери. – Судья все объяснил. Я нарушила слишком много законов. Я все понимаю. Если меня не накажет суд, то накажет судьба. А это будет пострашнее трехлетнего разжалования. Я все понимаю! Но я понимаю больше! Целых три года я училась на заочном, и ждала перевода. А теперь – снова ждать… Новые три года. А это ведь целая вечность! Я состарюсь за это время, я все забуду и всему разучусь…