На этом месте объяснений я еле сдержалась, чтоб не заорать:
«Не гони!!! Витька узнает меня!!!»
Но вовремя прикусила язычок.
Нельзя сердить моего спасителя и единственного союзника в этом жутком мире.
А Мортал продолжал рисовать свою радужную картину по принципу «чем дальше в лес, тем толще партизаны»
Выходило следующее. Все Домены густо заселены. Дело чести любого жителя любого Домена — напасть на меня, живые здесь не ходят. В схватке с самым слабым обитателем Некроэтеля у меня нет шансов — меня заколбасит любая загробная малявка.
И вишенка на тортик — входы — выходы у Поляны Трех Пальм стерегут пуще глаза. Допускается туда только Караван, в котором собрались сущности, вызывающие отвращение у всех обитателей Некроэтеля. На минуточку, по слогам — отвращение у обитателей загробного мира. Это кем же быть-то надо, блин?
И наконец — загасить костер на поляне Трех Пальм невероятное святотатство, плевок в лицо самой Смерти.
Хотя сам по себе ход верный, путь в мир живых на секундочку откроется.
Вот такая веселуха.
Хоть ложись, да помирай… но даже и это проблематично! Я же и так в загробном мире, как тут помрешь!
— И самое худшее, — закончил Мортал совсем убитым голосом — то, что ты живая. Ты настолько чужая и заметная, что не может быть и речи о том, чтобы тебя как-то замаскировать, или как-то, с кем-то из местных, хотя бы о чем-нибудь, договориться. Живых здесь не любят. А может, ну его, а, Люб? Если очень постараться, я могу подключить связи. Есть шанс вернуть тебя обратно в могилу. Если заранее предупредить твоих на поверхности, тебя откопают. Возвращайся, Люб. Твоя миссия невыполнима.
— Это твоя миссия — образумить меня невыполнима, мой мертвый друг. — спокойно сказал я — Не буду спорить, возможно и моя невыполнима тоже. Значит, буду выполнять невыполнимую миссию. Любовь страшная штука, Мортал. Меня все демоны Фасса отсюда не вытолкают, пока я либо не добьюсь своего, либо не убьюсь на хер. Кстати, о смерти, схватках, и кто кому добыча. По- моему, на нас собираются напасть. Я слышу голоса. За барханом, справа. Их там много.
ЛЮБА Глава 70. Наполовину наша
— Ты не можешь их слышать. — скривился Коммандер. Он и так-то не фотомодель, а с кислой миной вообще ужасен! Такой мордой только маленьких Сук пугать, чтоб не наследовали отцовскую профессию!
— Почему это «не могу»? Эксперд выискался! Вот, слышу, мужской голос отдал короткую команду, что не так? Вот заплакала женщина, на нее прикрикнули. Вот…. Не может быть, фигня какая-то… Извини, была неправа, это глюк…
— Про что ты сказала «не может быть»? — Мортал на четвереньках подполз ко мне. Глаза выпучились, вылитый Горлум из «Властелина колец». — Про что, Люба?
— Мне показалось…. — я обвела взглядом раскинувшуюся перед нами пустыню. Уродливые обломки скал. Пересохшие до звона глинистые поля в сетке крупных трещин. Стада холмов серого песка. Ни кустика, ни ящерки, ни малейшего следа какой-нибудь лужицы. Мертвое одиночество. Недаром этот Домен называется Пустошью. Здесь не может быть трамваев!!!
— Ну… что же тебе показалось? — голос Коммандера дрожал, будто он, как минимум, предлагал руку и сердце.
— Трамвай! — решилась я, как в ледяную воду с обрыва прыгнула. Позориться, так позориться! — Я слышала, как по рельсам прошел трамвай. Он еще звонил, вроде распугивал неосторожных пешеходов.-
Мортал сел, как на пляже, раскидав неуклюжие руки-ноги, и широко улыбнулся. Вышло не очень обаятельно — кожа у мальчика синеватая, губы черные, да еще если знать, что под шарфом распаханное ножом горло… Не кинозвезда мой Мортал, улыбаться ему не идет. Но я сюда не за красотой пришла, а за смыслом жизни. И улыбка Мортала явно обещала какие-то улучшения.
— Что?! — я терялась в догадках. — Чему ты радуешься?!
— Ты слышишь… — Мортал стал похож на кота, только что вскрывшего крынку сметаны.
— Ты хочешь сказать, что там, за барханом, действительно проехал трамвай?!
— Посмотри во-он туда, на гребень. — ткнул пальцем Мортал — Видишь что-нибудь?
Я старательно вытаращилась в указанную точку. Пялилась, как первоклассница на доску. Кроме смерчиков серого песка, да убого-тоскливого горизонта вдали, ничего не увидела.
— Жаль…. — Мортал встал и начал медленно обходить меня по кругу — вот чисто ребенок у новогодней елки! — … но и то, что имеем — весьма немало! Может, объяснишь?
— Да что объяснить — то, не понимаю! Ты говоришь загадками! Лучше сам объясни, здесь правда трамваи по пустыне ходят, как завещал Сальвадор Дали?
— Да. Ты слышала трамвай, он есть. Все есть — автобусы, магазины, кино. Правда ты их не видишь, как не видишь и Насекомых Пустоши, которые толпой стоят на гребне того бархана, и тычут в нас пальцами. Но голоса их ты слышишь — и мужчина командовал, и женщина плакала, все правильно, все было. Вокруг тебя кипит посмертная жизнь, Люба. Насекомые Пустоши женятся, разводятся, плачут и смеются, ходят на работу, и ездят на пикники. Только видеть и слышать коловращение бытия Насекомых живым не дано. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но ты слышишь их, хотя и не видишь. Объясни, почему ты — полумертвая? Повторяю, ты не живая. Ты — наполовину мертвая, наша, загробная. Гражданка Некроэтеля. Что за магия Люба? Я не в курсе, объясни. Я удивлен. Я видел живых, видел мертвых, видел возрожденных к полу-жизни бывших мертвецов, андедов. Но впервые встретил с виду живую, наполовину мертвую женщину. Это странно и пугающе… Ты монстр, Люба, сказочное чудовище.
— Это не я чудовище. — отрезала я. — Это они чудовища, те, кто змею в ЗАГС подослал. Тебя, Мортал, зарезали, когда ты подростком был, почти ребенком. Ты не успел узнать, что такое любовь, поэтому уж поверь на слово мне, специалистке. Я полумертвая потому, что Витя и я — одно и то же. Витю убили, и половина меня отмерла. Отмерзла, как комнатный цветок, забытый на сутки под открытой форточкой, в январе. Такая вот магия.
— Не печалься. — посерьезнел Коммандер. — На самом деле то, что с тобой случилось — невероятное везение! Живая ты не сделала бы и трех шагов по земле Некроэтели. У полумертвой появляются хоть и призрачные, но шансы. К тому же твоя мертвая половина может таить полезные сюрпризы. А вдруг ты стала ядовитой? Или можешь левитировать? Бывает, смерть приносит то, что может пригодиться в загробной жизни. Конечно, она делает подарки только людям, а не Насекомым. Ложись! Они почуяли живое тело и решили напасть! Брось меч, дура, ложись!
Я не успела оскорбиться, что меня швыряют как куклу. С гребня бархана ударил пулемет. Пули взбили песок у меня перед носом, заставили зарыться поглубже. Я успела увидеть, как в груди Мортала расцветают кровавые дыры, как летят в разные стороны куски его шарфа и, кажется, зубы. С воплем, которому бы позавидовал любой индеец, я вскочила, готовая рубить, резать, лечь на пулемет…
— Тебе сказано — ляг. — голос из — за спины казалось, втянул в себя весь холод Арктики, ненависть сотен тысяч убитых, замученных, обращенных в рабство. Такой ледяной ненависти невозможно противиться, от нее можно только бежать сломя голову. — Ляг лицом вниз и не вздумай подсматривать. Увидишь лишнее — взорвешься от ужаса. Ты ведь не хочешь, чтобы я собирал твой кишечник по всей Пустоши?
Я бухнулась мешком. Но я не была бы девочкой, если бы после приказа «ни в коем случае не смотреть», не приоткрыла бы один глазик.
Мамочка! О-ох. Теперь я знала, что пытался сказать Мортал Коммандер при первой нашей встрече. Во что я вляпалась? Если у меня такие союзники, то каковы же враги?
— В смысле — «убиваешь»? — услышала я собственный голос из дальнего далека, из другого мира, из прошлого…