– Ты осваивайся, Василиса, и если что надобно будет, то я тут, в деревне. Только сама долго по округе не гуляй, сразу ко мне иди, спросишь воеводу, меня все знают. А то ведьм в деревне не особо любят.
– Приятно было познакомиться, – выкрикнула в широкую кольчужную спину воеводы Юлька. – Хорошенький, – добавила она, когда дверь с грохотом закрылась. – Глазки такие красивые.
– Симпатичный. – Я набрала еще водички из ведра. – Вкусная! А холодная – аж зубы сводит.
– Побрить бы его еще…
– Нашла о чем думать! – запоздало возмутилась я. – У нас тут проход в другой мир открылся, а ты – побрить, хорошенький! Видела бы ты, как он на меня мечом замахивался! Хорошо, я с похмелья тупила, а то не было бы у тебя подружки.
– Ладно, помнится, вчера у нас созрел план: позвонить нотариусу и потребовать объяснений. Похоже, она единственная в курсе двух миров и всех этих условий про тыквы.
Я сходила за мобильником, нашла номер в памяти.
– Алло, Элеонора Портосовна, – сказала я в трубку. – То есть Эльвира Протосовна. Это Василиса…
– Говорите. – Если бы голосом можно было заморозить, я бы уже упала на пол и разбилась на миллионы ледяных осколков.
– У меня появились вопросы по поводу наследства. Могли бы вы кое-что разъяснить?
– Консультация – пять золотых за час.
– Сколько? Это по какому курсу?
– В рублях я консультирую только по делам техномира.
В трубке раздались короткие гудки. Я нажала на отбой и пошла в комнату. Жаба в террариуме словно почувствовала, что пахнет жареным – повернула голову, вжалась влажными телесами в пол.
– Нам надо раскулачить Амфибрахия, – твердо заявила я.
Я натянула желтые резиновые перчатки едва не до локтей, нацепила на нос очки для плавания.
– Тут пишут, что железы жаб впрыскивают яд, только если хищник их прокусит, – прочитала Юлька с ноута. Она встала рядом со мной и раскрыла сиреневый зонтик, я покосилась на нее с недоумением. – Но лишняя осторожность не помешает.
Прячась за Юлькиным зонтиком, я опустила руки в аквариум, сжала влажные бока Амфибрахия, пальцы погрузились в вялую тушку. Я попробовала его приподнять – не тут-то было. Амфибрахий будто приклеился к полу, уперся кривыми лапами, как бульдог.
– Попробуй его спихнуть, – посоветовала Юлька. – Подтолкни под попу.
Я попыталась засунуть руку под жабу, выскрести монетки, но Амфибрахий вдруг надулся, в шее у него что-то заклекотало, и я в испуге отдернула руки.
– Он весит килограммов двадцать, – пожаловалась я. – И ластами держится.
– Давай лопатой подковырнем, – предложила Юля.
– Пораним еще. Он только с виду грозный, а так мягонький. Да и в условиях было что-то про жабу.
Юлька сбегала в спальню, принесла листок.
– «Пятый пункт, – прочитала она. – Кормить златоносную жабу по четным дням, десять червей не менее вершка длиной». А ведь сегодня шестое!
Червей я нарыла в навозной куче за сараем. В этом мире у меня был сарай, заваленный всяким барахлом, вниз по холму сбегал заросший бурьяном огород, упираясь в частокол, увешанный чугунками, сирень у дома цвела предгрозовым облаком.
Я опустила червей в мисочку в углу террариума, поставила рядом плошку с чистой водой и ушла на кухню под пристальным взглядом Амфибрахия, а за углом присела и на четвереньках вернулась назад в комнату, держась ниже террариума, стоящего на приземистом колченогом столике. Жаба некоторое время сидела без движения, потом поковыляла к тарелочке.
– Давай! – взвизгнула Юлька, стоящая на стреме на лестнице в прихожей.
Я подскочила, запустила руку в террариум, сгребла горсть монет и отпрыгнула в сторону. Амфибрахий метнулся назад, упал на кучку золота, растопырив лапы, червяки расползлись из тарелки по всему террариуму.
– Ну что, сколько там? – приплясывала от нетерпения Юля.
– Семь, – пересчитала я монетки. – Прости, бро, мне это правда было нужно.
Жаба презрительно отвернулась. Длинный язык розовой молнией выстрелил в червяка.
– Он утешится, – успокоила меня Юля.
Юлька отправилась в общежитие за вещами, я взяла с нее клятву, что одну она меня здесь не бросит. А я шаталась по дому, прибирая следы вчерашнего шабаша. На столе высилась горка мандариновых шкурок, пол усыпали фантики от шоколадных конфет. Чучело волка обзавелось веночком из привядших одуванчиков. Я стянула венок, бросила его в мешок для мусора, отряхнула макушку волка от сора и, заметив какое-то движение, склонилась ниже, развернула шерсть. Блохи бросились врассыпную под моими руками. Я взвизгнула, отскочила в сторону и, схватив рюкзак, выбежала из дома.