Король не нашел, что мне ответить. Доказать то не мог. А разве королям нужно что-то доказывать?
С ужасом я смотрела, как его величество, вырвав у меня из рук договор, прошествовал к своему трону. Зло схватил перо, едва не расплескав чернила в баночке, и злорадно произнес.
— Я убираю твое жалованье. Будешь работать бесплатно.
Я даже глаза прибавила. Вот это удача! Я на жалованье и так не надеялась, и когда он чиркал на пергаменте, предполагала самое худшее.
— Да как вы можете… — неуверенно произнесла я. Плохая игра Мия, плохая. И надо бы заткнуться, может, сделать расстроенное выражение лица, но я была бы не я, если бы не устроила цирк на пустом месте. — На что же мне жить, когда вы выкинете меня на улицу?! У меня нет дома, нет даже собаки, и из вещей, только вот это платьице! И что, что я ведьма? Я вам зачем-то нужна, так ведь? Проявите хоть каплю сострадания или убейте сразу!
Имран одарил меня скептическим взглядом, не переставая писать в договоре. Я ведь даже прочитать не успела!.. Хотя, вряд ли меня бы стали слушать и менять не понравившиеся мне пункты.
Я прикусила язык. От жалованья я бы не отказалась, но лучше оставить все как есть, я ведь все равно на него не надеялась. Зато, может быть, его величество совесть помучает. Ну хоть немножко.
— Горс, печать поставь, — король протянул пергамент советнику, а тот, капнув воском и припечатав его печатью с вензелем, отдал мне.
— Распишись внизу.
Дрожащими пальцами я взяла перо, кинула быстрый взгляд на договор и… зажмурившись, размашисто написала: «Слушаю и повинуюсь, Ваша ведьма».
Дура? Не спорю. Просто не могу уже думать о том, где сейчас Сэм, и как там Дэнт себя чувствует. В холодном сыром подземелье единственная радость — выглянуть в окошечко сквозь прутья. Но даже оно высоко, не дотянуться. А я уже все равно практически на пороге смерти, выбора у меня нет, так зачем мучиться, зная подробности нашей с королем договоренности?
— Готово, ваше величество, — выплюнула я. — Верните мне фамильяра.
С Имрана мгновенно спало напряжение, быстро выхватил договор у меня из рук, скрутил в трубочку и как величайшую драгоценность, бережно передал Горсу.
— Вот и молодец, на, держи своего блохастика.
По глазам Демона я поняла, что он едва сдерживается, чтобы не обозвать его так же. Но потом до меня дошло — по какой-то причине Демон не произнес в этих стенах ни единого слова. Притворяется обычным котом? Разумно… Знать бы еще зачем.
Молчаливый разговор с котом прервал король, когда советник вышел из зала.
— Тебя проводят в твою комнату. Можешь пользоваться всем, что там есть, теперь это твое. Гардеробная битком забита платьями, к слову, а в ванной есть все необходимые принадлежности. Мыться, и одеваться будешь сама, камеристку я выделять тебе не стану. Завтрак, обед, и ужин будут подавать к тебе в комнату. По замку не бродить, единственное, можешь пользоваться библиотекой. Вход в нее внизу лестницы, которая находится слева от твоей спальни.
Я в тюрьме. Да в четырех стенах умереть можно от скуки!
— Но…
— Никаких «но». В сад можешь выходить рано утром, и поздно вечером. Тебя не должны видеть лишний раз. И еще — для всех ты старая знакомая моей супруги. Кто-нибудь если решит выведать у тебя, откуда ты знакома с Кассандрой, или вообще, хоть что-то — переводи разговор на другую тему. А еще лучше, вообще ни с кем не разговаривай.
Пришлось смиренно опустить голову.
— Хорошо. Как скажете.
— Вот и молодец. И еще — никакой магии в замке! Только попробуй… сразу же отправишься на костер.
Никакой магии… бе-бе-бе… Где-то я это уже слышала. Захотелось показать королю язык, но я сдержалась.
— А когда вы выполните свою часть уговора?
— Я выполняю обещания, всегда. Пойдем, попрощаться не дам, но увидишь, что они целы и невредимы, — Имран словно с трудом произносил эти слова. Он не хотел лишаться инквизиции в своем королевстве, но видимо, магия нужна была сильнее.
Я подхватила метелку с пола, прижала к себе Демона и побежала вслед за королем.
Стражники держали моих друзей связанными, но хотя бы позволили стоять на ногах. Сэм, белый как мел, с кровоподтеками на лице и разбитой губой. Дэнт выглядел получше, но его и не уводили никуда… Сердце сжалось, пришлось глушить в себе злые слезы.
Сэм боялся поднять на меня взгляд, сколько бы я не пыталась поймать его, он все время отводил глаза.
Только инквизитор смотрел на меня, не обращая внимания ни на кого вокруг.
— Мия… — прошептал, сжал кулаки.
Мне нечего было ему сказать. И нельзя.