- Лорейн! – выдохнула она тяжело и стала оседать, явно готовясь упасть в обморок.
Тут я окончательно очнулась и, вскочив со стула, бросилась ловить матушку, как некогда меня ловил лорд Фредерик Август…и как там его дальше?
- Боги! Великие боги! – простонала она, когда мне удалось усадить матушку на стул, на котором я сама сидела прежде. – Почему это случилось! – она вскинула руки и спрятала лицо в ладонях. А я поспешила закрыть дверь на ключ и перевернуть табличку на «закрыто», так как знала, что по одному известному закону «подлости» именно в такие моменты в лавке может быть наплыв покупателей. А мне совсем не хотелось тревожить матушку. Стоило дать ей успокоиться.
- Мама! Милая! – подойдя к Эдне Финниган, я обняла ее за плечи и прижалась, уткнувшись лицом в ее волосы, пышные и вьющиеся, как мои собственные. С тем лишь отличием – у матушки они были светлыми, а у меня, как у отца, темные и тяжелые.
- А я, - всхлипнула она, - я так надеялась, что это не произойдет, что это не случится с тобой… - удивила меня мама, продолжив говорить.
Невольно отпрянула, взглянув на нее уже другими глазами.
Она совершенно точно что-то знала. И подозревала, что во мне может проснуться сила! Это слишком отчетливо читалось в ее взоре, чтобы я могла подумать, что ошибаюсь.
- Мама, - проговорила я тихо. – Ты что-то знаешь?
- Знаю, - кивнула она согласно. – Видимо, Лора, пришло время все тебе рассказать. Но видят боги, я так надеялась, что это не случится.
- Что не случится? – пробормотала, чувствуя себя глупой.
Матушка посмотрела на дверь и кивнула, соглашаясь с моим решением закрыть лавку. Так нас никто не потревожит.
- Завари травяного чаю, - попросила она. – А я пока пойду наверх, умоюсь и после этого поговорим. Обещаю, что все расскажу, и ты поймешь, что у меня просто не было выбора.
Она говорила загадками. Впервые на моей памяти. Обычно матушка была открытой и веселой женщиной. Иногда строгой, но в меру и по делу. Сейчас, глядя на ее спину и то, как она устало пошла к лестнице, которая скрывалась чуть дальше за дверью и вела на верхний этаж, служивший нам домом, показалось, что она словно состарилась на добрый десяток лет. Моя чистая, добрая и честная матушка хранила какую-то тайну. Тайну, которая касалась меня.
«Неужели, мой отец не был таковым?» - подумала с ужасом, но почти сразу прогнала прочь эти мысли. Я просто не имела права сомневаться в собственной матери. Значит, остается лишь сделать так, как она велела. Набраться терпения и узнать правду из ее уст.
Опустив ставни на окнах и зашторив витрину, направилась в маленькую аккуратную кухоньку, которую мы так любили с матушкой. В ней мы могли сидеть часами, пить чай с чем-то вкусным, и просто разговаривать обо всем на свете. Матушка была и моим другом. Самым лучшим. А когда-то я считала, что между нами не может быть секретов.
Ошибалась.
Чайник закипел раньше, чем миссис Финниган спустилась вниз. Она успела привести себя в порядок, успокоиться и переодеться в домашнее платье из домотканого сукна. Я же к этому времени поставила на стол чашки, насыпала в заварной чайник разных ароматных трав, и залила все кипятком, после чего, добавив на стол выпечку и варенье, присела напротив матери, глядя ей в глаза пристальным немигающим взглядом.
Она спокойно налила себе в чашку чаю, затем снова вылила его в заварник. Так травы всегда заваривались лучше. И только после этого посмотрела на меня. Пристально, отчего по спине пробежали мурашки, а я сама себя ощутила неловко и неуютно, что было впервые на моей памяти рядом с Эдной Финниган.
- Это произошло много лет назад, - начала она тихо. – Все началось с момента твоего рождения, Лора. Ты родилась слабой и болезненной. Настолько болезненной, что… - тут она вздохнула и сжала пальцы в кулаки, словно собираясь с силами. – Ты должна была умереть. Слишком слабая, еще и с недугом. Ты задыхалась и билась в судорогах. Старик лекарь, которого мы с твоим отцом приглашали помочь тебе, сказал, что все бесполезно. Ты обречена и век твой на этом свете пророчил недолгий.
Я удивленно приподняла брови. Мне уже почти девятнадцать лет. И я, сколько себя помню, никогда не болела. Самое страшное, что со мной случалось, это легкая простуда. И та проходила так быстро, что я почти не замечала ее. Пила малину и травы, и наутро от недуга не оставалось и следа. Что такое говорит моя матушка? Вот совсем не верится.
- Да, - кивнула Эдна, правильно истолковав мои сомнения, видимо, отразившиеся на лице. – Ты была обречена. И я сама видела это. Чувствовала своим материнским сердцем. Оно разрывалось от боли. Я не могла и не хотела просто так сдаться. А потому обратилась за помощью к одной женщине.