«Поможет успокоиться», — объяснил он.
Не помогло, но Максим оценил жест.
— Мы в городе, — сказал Максим: нелепое замечание. Но после ужасной ночи в голове остались лишь нелепости. — А это разумно — перемещать меня, когда сотрудники КГБ так близко?
— Все будет хорошо, мистер Соколов. Даю слово. — Они стояли у двери, и американец («Дом, его зовут Дом» — Максим знал, что нужно помнить имена своих защитников) сунул руку в карман и достал ключ: большой, медный, старинный. Замок издал щелчок и заскрипел с поворотом ключа. «Странно», — подумал Максим.
— Это нейтральная конспиративная квартира, — объяснил Дом и открыл дверь. — Поэтому здесь безопаснее. КГБ про нее не знает.
Дом вошел, растворившись в темноте. Максим помедлил: что это значит — «нейтральная конспиративная квартира»? Разве суть любой американской конспиративной квартиры не в том, чтобы про нее не знал КГБ? Но замешкался лишь на секунду, ведь он не хотел оставаться на виду. А переступив порог, почувствовал напряжение в затылке. Потер голову. Как он устал.
Дом закрыл дверь, запер — снова этот странный щелчок и скрип — и включил свет в комнате, которая оказалась маленькой гостиной. Максим поморщился. Воздух внутри обладал странным металлическим запахом, будто они находились в автомастерской, а не в квартире. Максим снова потер затылок: боль нарастала.
Дом посмотрел на него и слегка улыбнулся.
— Давайте устроим вас в спальне, — предложил он. — Пусть вам там будет хорошо и уютно.
Максим кивнул. Металлический запах усилился. Он не был неприятным, просто нервировал. Максим не мог понять, откуда он исходит.
Дом провел Максима по коридору в маленькую спальню. Никакой мебели, только матрас в углу.
— Понимаю, это не вполне «Ритц», — сказал Дом, — но тут вы в безопасности.
Максим кивнул. Головная боль распространилась на позвоночник. Ему требовался отдых. Лечь. Попытаться уснуть.
Он пересек комнату и упал на матрас. Дом смотрел на него, опершись о дверной косяк.
— Долгая выдалась ночка, — извинился Максим.
— Верно. — Дом улыбнулся, вынул половину недокуренной сигары. — Я знаю, что вам поможет развеяться.
Максим взглянул вверх. Неужели замок в двери светится? Нет, это просто луна. Воображение разыгралось.
— Скажите, мистер Соколов, — проговорил Дом, крепко впившись зубами в сигару. — Вы играете в шахматы?
Эпизод 13
Макс Глэдстоун, Линдси Смит
Рабочее время
1.
Прага, Чехословацкая Социалистическая Республика
2 марта 1970 года
Летчик из ЦРУ готовил самолет в предрассветной стуже.
Каким бы вы его себе ни вообразили, вас бы ждала неудача. Его начальство не поощряло людей заметных, и он вел себя так, чтобы не привлекать внимание, неодобрительное в том числе. Он не рисковал. Приходил на встречи заранее. Курил, но не больше трех сигарет в день. Не пил вне дома. Последнее похмелье он испытал в 1959 году. На что бы его ни подначивали, он не велся.
Летчик обходил самолет и сверялся со списком. Наледь на крыльях — отсутствует. Отсек для шасси — без мусора. Заклепки — не болтаются. Он проверил два списка: один на планшете, другой — в своей голове. Тот, что он помнил наизусть, включал несколько тайных пунктов от Лэнгли. Большинству список на планшете из-за этого показался бы бесполезным. Но летчик не относился к большинству.
Подъехал топливозаправщик. Летчик поприветствовал команду, кивнув и махнув рукой: когда им приходилось говорить, они пользовались ломаным немецким. Летчик превосходно владел немецким, как и чешским, но не хотел, чтобы команда знала, что он говорит на этих языках. Он поблагодарил их жестом. Они помахали в ответ. Любой из команды заправщика позже сможет дать только такое описание летчика: некто в перчатках, шапке, шарфе, куртке.
Небо над аэродромом светлело.
Пражский утренний мороз звенел в воздухе. Дыхание летчика поблескивало льдинками. Он стоял перед носом своего самолета, засунув руки в карманы, и смотрел на ровный стеклянный изгиб кабины пилота. Поднялся на цыпочки и снова встал на всю ступню.
Ему нравилось ждать. Он любил такие паузы, когда напряжение росло, как у кобры перед броском. Все знакомые летчика представляли себе полет как-то иначе. Для него волшебство заключалось в подвешенном состоянии: магия койота[76] — перемещаешься по воздуху не падая, главное — придерживаться плана и не слишком задумываться. Делать то, что требуется, вовремя.
76
В фольклоре североамериканских индейцев койот — персонаж-трикстер, посредник между миром богов и миром смертных, иногда — сам бог или полубог, помогающий людям.