— Какого черта вы несете? — возмутился Гейб. Гул уже не ощущался таким сильным — стихал или Гейб просто к нему привык? Голова начинала болеть: он чувствовал жжение, всегда предшествовавшее неизбежной мигрени. Потрясающе.
— Магия, друг мой, магия. — Алистер похлопал Гейба по плечу. — Если сделаете пять шагов влево, сойдете с силовой линии.
Ну вот, опять. Силовая линия. Эти слова Гейб уже слышал — хотя и не помнил от кого. Может, от Джордан? Что-то не сходилось. Он связывал этот термин скорее с хиппи из Сан-Франциско. Кристаллы и благовония. Силовые линии.
И все же Гейб отступил влево. Гул смолк, но головная боль осталась. Алистер изучал его с непроницаемым выражением лица.
— Вы притащили меня сюда, чтобы доказать, что магия существует? — Гейб покачал головой. Рассмеялся. — Это я уже знаю. Поверьте. Уже навидался.
Алистер ухмыльнулся.
— Вы ошибаетесь. Я привел вас сюда, чтобы показать, как она действует.
Желудок Гейба будто налился свинцом. Он взглянул на их следы на снегу, на утоптанную площадку, где он стоял, и ощутил вибрацию своих костей.
— Плевать мне, как она действует, — пробормотал он. — Я просто хочу понять, как с ней справиться. Хочу, чтобы мигрени прекратились.
— Ну разумеется, и я обещал Джордан, что мы найдем решение. Но пока вам нужно научиться их контролировать. А для этого надо понять магию. — Алистер поглядел на него с прищуром. — Боюсь, теперь вы часть этого мира.
Гейб нахмурился, его затошнило от мысли, что Алистер прав.
— К счастью, любой может обучиться магии, словно игре на пианино. И так же, как и с музыкой, обучение не гарантирует вам успеха, но вы, по крайней мере, поймете, во что ввязались. — Алистер выдохнул облачко белого пара и подошел к Гейбу. Оглядел лес. — Магия — это часть нашей планеты, — проговорил он. — Ее элементы создают узор из линий, которые не знают границ, правителей и стран — потому что существовали задолго до нас.
Гейб переступил с ноги на ногу. В голове пульсировало. Как всегда не вовремя.
— Если хотите сотворить заклинание, — продолжал Алистер, — нужно просто подключиться к силовым линиям — метафорически, конечно же, — в верной последовательности. Заклинание — это как музыка. Играете на чем-то?
Гейб мотнул головой. Он пытался вырваться из тисков боли. Магические линии. Как бренчать на гитаре.
— А, неважно. — Алистер улыбнулся. — Волшебнику необязательно обладать музыкальным слухом.
— Я не хочу быть волшебником, — произнес Гейб. — Я хочу отменить то, что случилось со мной в Каире. — Он помолчал, вспоминая жар той комнаты. Переплетение тел, странная церемония...
Гейб нахмурился. Алистер все еще улыбался.
— Каир стоит на силовой линии? — спросил Гейб тихо.
— А он начинает понимать!
— Да или нет?
— Да. — Алистер кивнул. — И на довольно мощной, насколько я помню. Сходится?
— Возможно. — Гейб подошел поближе к силовой линии и ощутил гул всей челюстью. Отступил — гул исчез. — Это чертовски странно.
Алистер усмехнулся.
— Вы привыкнете. Может, даже начнете замечать силовые линии в Праге. Главная проходит сквозь город.
— Вы когда-нибудь, — Гейб с трудом подобрал слово, — подключались к ней?
Алистер взглянул на него.
— Да, — проговорил он с неспешной улыбкой. — Однажды я координировал заклинание: один из волшебников находился в Тайбэе, а другой — в Абиджане, это в Кот-д’Ивуаре — было не так-то просто, но в наши дни стало определенно легче. Техника творит чудеса, хоть она и не волшебство.
— Координировал? — Гейб вновь вспомнил Каир. Что он тогда увидел? Какое-то координируемое заклятье?
— Ну естественно. Одинокий волшебник не может творить великие заклинания. — Алистер оскалился. — Еще одно неудобство холодной войны. Доступ к линиям затруднен, хотя и появилось чудо междугородней телефонной связи. Если одна точка в Восточном Берлине, а другая в Канаде — это непросто. Но мы справляемся. Ритуалы — предпочтительный термин для таких координируемых заклинаний — имеют долгую историю у волшебников с обеих сторон. Все серьезные заклинания требуют торжественного ритуала, с множеством волшебников, подключающихся к силовым линиям одновременно. Но и один маг способен провернуть пару трюков. Вот, дайте покажу.
Алистер ступил на силовую линию и отломил веточку с дерева, растущего по соседству. Поднял ее над головой. Гейб чувствовал себя скучающим племянником, наблюдающим за дядюшкиным фокусом. Но потом Алистер закрыл глаза и забормотал на непонятном Гейбу языке. Язык был гортанным, древним, и у Гейба по спине побежали мурашки, будто он ощутил слежку. Боль нанесла новый удар. И тут же веточка в руках Алистера вспыхнула крошечным желтым язычком пламени и взмыла в морозный воздух.