Остановился там, где переулок сливался с извилистой улочкой. Вздохнул. «Почему я никогда не прислушиваюсь к хорошим советам?»
Развернулся. Мужчины исчезли, но машина осталась. Ключи еще вставлены в зажигание.
Что там еще на брелоке? Ключ от служебного входа.
***
Джордан была благодарна за продолжительный эффект усиленного зрения. В здании не оказалось ни окон, ни световых люков — даже днем темно, хоть глаз выколи. Необычный дом: в нем гудела энергия силовой линии, проходившей сквозь фундамент. Будь это собственность Льда, она бы уже это поняла. Значит, Пламя. И место идеально подходило для крупных магических ритуалов. Ее волшебный слух различал тихий шепот голосов из-под половиц. Ну конечно. Что бы они ни делали, они хотели, чтобы фигурка находилась как можно ближе к источнику силы.
Как и ее лавка, этот дом построен над туннелем, пробитым при закладке древнего города. Ступени не скрипели: они тоже были вырублены из камня. Сглаженные подошвами бесчисленных ног, они походили на мраморные выступы акрополя. Все еще под действием заклинания сокрытия, она достигла нижней части туннеля с легкостью кошки и спряталась за колонной, которая, возможно, поддерживала крышу этого зала со времен, когда дедушка Тутанхамона был еще младенцем.
С полдюжины мужчин и женщин собрались вокруг длинного низкого деревянного стола под горчично-желтым светом лампы, очевидно ожидая чего-то. На каждом углу стола закреплены кандалы с цепями длиной в фут. Рядом на постаменте стояла глиняная фигурка, выкраденная из лавки Джордан. Кирка, готовая ударить по силовой линии.
Кому-то из волшебников Пламени было тридцать с небольшим, а кто-то был уже на грани старческого слабоумия. Джордан не узнала никого, но угадывала личность старшего. Его выдавали возраст и акцент: Терциан, армянин, некогда выдающийся служитель Пламени. Она была наслышана о нем за многие годы: каждому волшебнику Льда в этой части света рассказывали о нем ужасные истории, хотя мало кто видел его вживую. Лед относился к нему как к единорогу.
Сейчас он говорил с женщиной лет на двадцать младше Джордан, и голос его скрипел, словно дверь гробницы. От силовой линии все чувства Джордан были напряжены до предела.
— Завидую вам, девушка.
Женщина закрыла глаза и низко склонила голову в знак смиренной благодарности.
— Это честь для меня, господин. Вам следовало бы взять это на себя. Вы шли к этому так долго... — Она осеклась, недосказанность повисла в воздухе между ними.
— Слишком долго. Десятилетия лежат на мне тяжким грузом. Я не переживу процедуру.
«Процедуру?»
На этом их разговор закончился, но затем двое мужчин спустились по лестнице, каждый держал в руках сундук. Джордан затаила дыхание, но прибывшие миновали ее укрытие, ничего не заметив. Когда они присоединились к стоявшим у стола, она узнала настырного «ученого», посещавшего ее магазин.
— Только что говорил с Римом и Пекином, — объявил он. — Они ждут.
Это побудило группу действовать. Терциан с ножом и чашей обошел всех, собрал кровь служителей. Прибывшие последними открыли сундуки и распределили талисманы между собравшимися. Сила, содержащаяся в объектах, помноженная на энергию силовой линии, наполнила зал почти невыносимым физическим давлением. Женщина, с которой говорил Терциан, легла на стол. Двое других застегнули кандалы на ее запястьях и лодыжках, а третий бережно поместил кожаный лоскут ей в рот. Она пожевала его и резко кивнула.
Джордан никогда не слышала о подобном ритуале. Какой-то особенный, к которому в высших эшелонах Пламени стремились десятки лет. Не слишком-то обнадеживает. Фигурка — явно главный элемент всей операции. Джордан оценила расстояние от своего укрытия до постамента. Сможет ли она пробежать через весь зал и разбить глиняную статуэтку прежде, чем ее схватят? Близость к силовой линии превратила ее заклинание сокрытия в плащ темнее соболиной шубы.
Песнопения начались, как только женщина устроилась на столе. Слоги безымянного языка эхом отдавались в каменном зале, обращались к силовой линии, атаковали усиленные чувства Джордан, впивались в ее барабанные перепонки, словно спицы. Сейчас самое время — пока они ткут основу своего заклинания, пока ожидаемый эффект не достигнут. Но подслушивать это песнопение — все равно что вглядываться в густой туман: она различала лишь отблески сокрытого замысла магов.
«Нет, не может быть. Это невероятно. Не может же Пламя быть столь безрассудным?»
Она приготовилась к броску через зал. Присела, напрягая все тело, словно пружину. Представила себе всю последовательность движений, последние шаги в своей жизни. «Выпрыгнуть из укрытия, оттолкнуть Терциана в сторону, перепрыгнуть через стол, схватить фигурку и грохнуть ее об пол...» Это она сумеет, хотя у нее было бы больше уверенности лет пятнадцать назад. Она успокоилась, выровняла дыхание, начала считать. «Раз. Два...»