– Ну, по крайней мере, ее имя фигурирует в ведомостях подоходного налога начала восемнадцатого века. Но все остальное в этой истории – только легенда, бытующая в тех местах.
– Пусть легенда, – кивнула Пенни. – Но давай же, мамуля, расскажи, чем все кончилось, а то через минуту за мной уже заедет автобус.
Эллен попыталась вновь обрести нужный тон. Она не зря упрекнула Джека в том, что он делает Мэри Баумгартнер слишком реальной. Гораздо легче рассказывать сказку, чем историю подлинной личности, со всеми ее слабостями и заботами.
– Что ж, – задумчиво произнесла она, – настало время, когда лечебница Марии опустела. Она лечила зверей слишком хорошо, и все се пациенты вернулись в лес. Однажды утром Мария не появилась в поле, где бывала ежедневно, чтобы наблюдать за работниками; Конечно, ее отсутствие заметили, но никто не сожалел об этом – наоборот, все только обрадовались.
Но прошел еще один день, потом другой. Миновала неделя. И наконец нашлись люди, которые отважились выяснить, в чем же дело. Прислуги у Марии не было: она выставила всех; слуг сразу после смерти мужа и жила, как рассказывали, в ужасном запустении. Приблизившись к дому, депутация замерла на месте, устрашенная открывшимся зрелищем.
В несколько рядов дом окружали дикие звери. Волки, лисы, крысы, скунсы, даже змеи сидели и лежали вокруг уединенного жилища Мэри. А на крыльце, как генерал, обозревающий свое войско, горделиво стояла белая кошка.
Незваные гости бросились было бежать, но тут перед ними, преграждая дорогу, вырос огромный черный медведь. Волей-неволей людям пришлось войти в дом. Панический ужас лишил их разума, но все же не настолько, чтобы они не смогли с первого взгляда опознать смерть. Мэри была мертва уже неделю. Когда потрясенные люди вышли наружу, то увидели, что поляна опустела. Звери исчезли бесследно, а с ними исчезла и белая кошка.
Эллен замолчала, и повисла долгая пауза. Слушатели обменялись многозначительными взглядами. Через минуту Джек торжественно поднялся из-за стола, надел шляпу и тут же картинно снял ее перед Эллен.
– Это даже лучше твоей коронной истории о вампире с Четырнадцатой улицы, – тоном ценителя сказал Фил.
– Сознайся, что из этого ты придумала сама? – спросила Пенни.
– Верите или нет, но очень мало. Мой приятель Эд скептически относится к привидениям, но очень хорошо рассказывает легенды. Конечно, он считает, что всерьез говорить о «явлениях» призрака могут лишь истеричные идиоты, которым мерещится всякая...
– Каких это «явлениях»? – перебил Джек, нахмурившись.
– О, ничего страшного. По-видимому, Мария – очень ленивое привидение.
– Что же она вытворяет? Гремит цепями? Завывает по ночам?
– Ничего, в том-то и дело. Кое-кто слышал какие-то звуки. Смех. Скрип половиц. Вот и все. Традиционный набор из истории с приведениями. А тетка Эда, прожившая в этом доме целых пятьдесят лет, вообще ничего не слышала.
– Но неужели за все это время никому не удавалось увидеть хоть что-нибудь? – Фил умоляюще глянул сквозь лохматую каштановую челку.
– Кошку. Видели ее кошку, – признала Эллен.
– Ну, это неинтересно. Чего же тут страшного? – Фил был заметно разочарован.
– И не слишком убедительно. – Джек улыбнулся, заметно расслабившись. – Местные любители призраков могли бы придумать что-нибудь получше. Бездомных кошек слишком много.
– Что за надувательство, – проворчал Фил. – А я всегда так мечтал увидеть привидение.
– Если хочешь, можешь утешиться поисками могилы Марии, – сказала Эллен. Она знала, что Джек наблюдает за ней, и постаралась, чтобы ее голос звучал как можно небрежнее. – Ее похоронили где-то во дворе: просто вырыли яму и опустили туда труп. Люди сочли, что она не имеет права лежать на кладбище.
– Эге! – радостно воскликнул Фил и заработал увесистый тумак от Джека.
– Забудь об этом, осквернитель могил! – В отцовском голосе звучала напускная суровость. – Да и вряд ли через двести лет от несчастной женщины осталось хоть что-нибудь.
– Тетя Эллен, ты упускаешь свой шанс, – сказал Фил. – Тебе следовало бы писать сценарии для фильмов ужасов.
– Идем, Фил! – оборвал его Джек. – Я понимаю, ты делаешь все возможное, чтобы пропустить автобус, но...
– Мы так и не услышали конец, – запротестовал Фил. – Как она умерла, тетя Эллен? Не может быть, чтоб естественной смертью. Я не переживу такого надувательства.
Громкий гудок снаружи возвестил о прибытии автобуса.
– Ее убили, конечно же, – сказала Пенни, хватая в охапку учебники. – Пока. До вечера.
И прежде чем Эллен успела собраться с мыслями, дочь исчезла. Фил ухмыльнулся.
– Она взяла с собой эту жуткую красную рубашку, – сказал он примирительно. – И наденет ее в автобусе.
– Что-то я не заметила никакой рубашки.
– Пенни засунула ее в сумку. Ты же знаешь, каковы подростки в этом возрасте, тетя Эллен: им непременно нужно бунтовать.
– Просто чудо, что Пенни тебя до сих пор не убила за подобные глупые остроты, – снисходительно произнес Джек. – Иди в машину, Фил. Автобус ты пропустил, но тебе все же не удастся отвертеться от занятий. Я подброшу тебя по пути на работу.
Подмигнув тетке. Фил вразвалку удалился, засунув руки в карманы.
Вздохнув, Эллен принялась убирать со стола, но в этот момент дверь, не успев закрыться, вновь распахнулась, и в кухню просунул голову Джек.
– Так как же она умерла? – спросил он шепотом.
– Ты не лучше наших детей. Покончила с собой. Повесилась.
– Бр-р-р. Спасибо. А то я сегодня не смог бы ничем заниматься, только и думал бы об этом.