После яркого солнца глаза ее не сразу привыкли к полумраку помещения, но, осмотревшись, Эллен испытала мгновенный приступ ностальгии: именно таким был магазинчик провинциального городка, где в детстве бабушка покупала ей леденцы.
На прилавке стояли большие стеклянные сосуды, наполненные разноцветными сладостями. Какие смешные были раньше названия у конфет: «Язык проглотишь» или «Лакричные завитушки».
В глубине сверкала лаком деревянная решетка с вывеской «Почта Соединенных Штатов»; справа на полках громоздились рулоны тканей и аккуратные стопки рубашек и рабочих комбинезонов. В уголочке скромно располагались коробки со сдержанной надписью «Женское нижнее белье».
По другую сторону от прилавка теснились разнообразные бутылки, жестяные коробки и красочные картонные упаковки с бакалейными товарами. На полу стояли разнокалиберные бочонки (по-видимому, это было единственное место во всей стране, где их еще можно встретить) – с зерном и всевозможным кормом для скота. Композицию достойно завершала небольшая морозильная камера.
А вообще в лавке миссис Грапоу торговали абсолютно всем. С низкой потолочной балки свисали вязанки веников, напоминавших модернистские цветочные композиции. У дверей имелась даже журнальная стойка.
Наконец взгляд Эллен упал на саму хозяйку магазина, высившуюся за прилавком.
Позже, мучительно подыскивая объяснения целому ряду довольно странных происшествий, Эллен ни минуты не сомневалась в причинах своей изначальной антипатии к миссис Грапоу.
Лавочница была огромна, как... Перебрав в уме многочисленные сравнения с представителями животного мира, Эллен так и не смогла остановиться ни на одном. Миссис Грапоу никто не назвал бы разжиревшей, и в выражении маленьких глаз, наблюдавших за посетительницей с откровенным любопытством, не было ничего коровьего, – просто очень крупная женщина, высокая и ширококостная. Ей бы не помешала строгая диета, но темное ситцевое платье с длинными рукавами и стянутые в строгий узел седые волосы красноречиво свидетельствовали, что диету миссис Грапоу должна была рассматривать, как вмешательство в волю Господню. «Если бы Он пожелал, чтобы я стала стройной, Он сделал бы меня стройной».
Изобразив на лице любезную улыбку, Эллен подошла к прилавку.
– Меня зовут Эллен Марч, – представилась она. – Совсем недавно я поселилась в старом...
– Ведьмином доме, – закончила за нее миссис Грапоу. Звук ее голоса стал еще одним потрясением для Эллен: вместо ожидаемого гулкого баса лавочница разговаривала визгливым фальцетом. – Я слышала, что Эд продал его женщине из города.
– Ведьмином! Вы все еще зовете его так?
– В некоторых местах люди не так-то просто забывают прошлое, – веско произнесла миссис Грапоу. – Чего выглядываете, миссис Марч?
Эллен не сразу поняла, что к ней обращаются на местном просторечии.
– Ну... – ответила она после минутного замешательства. – Шоколадные чипсы, сгущенное молоко и... у вас есть кокосы?
Молча повернувшись, миссис Грапоу одним широким движением сгребла с полок упомянутые продукты и водрузила их на прилавок.
– Еще что-нибудь?
– Пожалуй, мне надо осмотреться, – растерялась изумленная такой ловкостью Эллен. – Вообще-то мне нужно купить массу вещей.
На лице миссис Грапоу было ясно написано, что именно она думает о хозяйке, которая «должна осмотреться», вместо того, чтобы являться за покупками с тщательно составленным списком, – но она промолчала. В эту минуту в магазин вошла еще одна покупательница – крашеная блондинка, приблизительно того же возраста, что и Эллен, хотя бесформенное ситцевое платье и невыразительное лицо, явно нуждающееся в умелой косметике, делали ее старше. Кивнув лавочнице, она покосилась на Эллен и принялась перебирать чулки на полке у прилавка.
Эллен шагнула к журнальной стойке: кроме журналов, там были и дешевые книги в бумажных обложках, а мимо книг, какими бы они ни были, она никоща не могла пройти. Выбор оказался весьма невелик: по большей части – брошюры с кулинарными рецептами и любовные романы. Но никаких полуобнаженных красавиц или мускулистых искателей приключений на обложках. По-видимому, местные мужчины вообще не читали, а женщины отдавали предпочтение сентиментальной беллетристике.
Хлопнула дверь – в магазине появились еще две клиентки. Одна из них шумно пыхтела, и Эллен вдруг стало ясно, что именно она – причина столь бурного оживления торговли. Обернувшись, она увидела на лице миссис Грапоу улыбку – если только столь зловещее выражение заслуживало подобного названия.
– Вы как раз вовремя, леди, – приветствовала их лавочница. – Здесь миз Марч. Познакомьтесь заодно со своими соседками, миз Марч: это миз Мюллер, миз Рот и миз Дженссен.
Взгляды всех троих устремились на Эллен.
Миссис Рот оказалась той самой блондинкой, которая пришла чуть раньше. О том, что она замужем, Эллен догадалась по обручальному кольцу на пальце: произношение миссис Грапоу не позволяло установить разницу между замужней женщиной и старой девой.
Миссис Мюллер тоже носила кольцо. Маленькая и суетливая, она все время нервно заламывала руки, подобно леди Макбет. Ее бледные щеки, жидкие волосы и мешковатое платье имели один и тот же пепельный оттенок, делая ее похожей на испуганную серую мышку.
Мисс Дженссен явно до сих пор ходила в девицах. Энергичная толстуха в золотом пенсне, она была самой говорливой из всех, и вскоре Эллен, ошеломленная ее напористостью, выложила собеседницам основные факты своей биографии, включая сведения о возрасте, материальном и семейном положении и количестве потомков.