– Вы рано ушли.
– Меня затошнило, – ответила Эллен, абсолютно не покривив душой.
– Невежливо уходить подобным образом.
– Еще невежливее выглядело бы, если в меня вырвало прямо в церкви.
Эллен была довольна своими ответами: пока ей удавалось говорить сущую правду, воздерживаясь, тем не менее, от оскорбительных комментариев. Но миссис Грапоу оказалось не так-то легко провести. Она нахмурилась.
– Вы слышали, что произошло с Клаусом Ротом?
– Нет, – ответила Эллен, удивленная столь резкой переменой темы.
– Его сбила машина.
– Господи, какой ужас!
Клаус не особенно ей нравился: долговязый и нескладный, он не интересовался ничем, кроме собственной обожаемой им машины, и способен был разговаривать только о том, сколько бензина она поглощает и какую скорость может развивать. Но, конечно, несчастье, случившееся с мальчиком, вызвало у Эллен искреннее сочувствие.
– Надеюсь, он не слишком пострадал? – спросила она.
– Отделался ушибами, – сообщила миссис Грапоу. – Но суть не в этом... вы предсказали ему, что это произойдет.
– Я?
Эллен понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить о шуточном сеансе гадания, который она устроила в прошлую субботу. Сообразив наконец, о чем речь, она рассмеялась:
– Я велела ему остерегаться четырех колес. Но имела в виду, чтоб он не гонял так на этой своей развалюхе и...
На лице миссис Грапоу не было ответной веселости – даже той мерзкой ухмылки, которую она выдавала за улыбку.
– Джойс собирается на танцы со Стивом.
– Естественно. Я знала...
– Вот именно: вы знали. И предсказали им это.
– Это гадание было лишь шуткой, – твердо сказала Эллен. – Никто из нас не воспринимал его всерьез. Ни один здравомыслящий человек не...
– А как насчет Клауса?
– Просто совпадение.
– Нам здесь вряд ли понравятся еще какие-нибудь совпадения.
– Тем хуже для вас.
Терпение Эллен лопнуло. Ей хотелось лишь одного: побыстрее убраться из магазина, подальше от этой ужасной женщины. Что толку с ней объясняться – они разговаривают на разных языках.
Эллен шлепнула на прилавок двадцатидолларовую банкноту. Звякнула касса. Невыносимо, раздражающе медленно лавочница принялась возиться со сдачей.
– Этот дом вреден для таких, как вы, – произнесла она. – Бегите-ка лучше оттуда, пока не стало слишком поздно.
– Поздно? Ради всего святого, о чем вы говорите?
– О ведьме. Она все еще там. И вселится в вас, если вы не будете сопротивляться.
Онемев от гнева, не веря собственным ушам, Эллен не нашлась что ответить. Лавочница неторопливо отсчитывала мелочь:
– ...девятнадцать, двадцать. Было бы лучше, если в совпадения прекратились, миз Марч. Мы не потерпим, чтобы Сатана заправлял в нашем городе.
Как правило, Эллен не отличалась вспыльчивостью, припадки раздражительности бывали у нее кратковременными и довольно-таки мягкими. Но иногда, сталкиваясь с несправедливостью или жестокостью, она впадала в безудержную ярость – именно это сейчас с ней происходило. При виде ее побелевшего лица и засверкавших глаз миссис Грапоу невольно отшатнулась.
– Как смеете вы разговаривать со мной в подобном тоне! Одержимая? Хотела бы я быть одержимой! С какой радостью я выучилась бы парочке проклятий, чтобы обрушить их на вас и вашу гнусную церковь! Я предпочту знаться с Мэри Баумгартнер – живой или мертвой – чем обменяюсь с вами еще хотя бы словом. Вы невежественная, грубая, суеверная фанатичка!
Схватив сумку, Эллен понеслась к двери и на полпути обернулась, чтобы выкрикнуть еще парочку выразительных фраз, внезапно пришедших ей в голову. Но слова застряли у нее в горле.
Миссис Грапоу, с искаженным злобой и ужасом лицом, пятилась, пока не уперлась спиной в полки. А рука ее взметнулась в знакомом жесте – она открещивалась от Эллен.
Обычно по средам Эллен писала Джеку. Он привык к этому и ждал от нее известий. И когда однажды она пропустила неделю, прислал тревожную телеграмму.
Усевшись за стол, Эллен не думала об утренней стычке в магазине, но рука как-то сама собой принялась описывать мельчайшие подробности разговора с миссис Грапоу.
Исписав мелким почерком четыре страницы, она перечла их. И была удивлена истеричности собственного тона. Пришлось разорвать и начать все с начала.
Второе послание вышло значительно лучше: беззаботно упомянув о том, что среди местных жителей ее репутация ведьмы заметно упрочилась, Эллен приступила к остроумному рассказу о миссис Грапоу, зная, что он позабавит Джека – большого любителя эксцентричных характеров. О Тиме она уже успела написать ему раньше и теперь усмехнулась, перечитав ответ, в котором заботливый Джек предостерегал ее от легкомысленного оптимизма. Довольно лестно, что все знакомые мужчины непременно стремились ее защитить, но, ей-богу, в этом было и что-то обидное. Закончив описывать в красках спасение Иштар, Эллен довольно улыбнулась: теперь-то Джек убедится, что она не переоценивала Тима.
Кстати, именно сегодня, как она обещала Норману, нужно поговорить с мальчиком. Визит должен был выглядеть «непреднамеренным», и Эллен решила отправиться через лес, чтобы в условленный час «случайно заглянуть» в гости. Под пристальным взглядом Иштар, разлегшейся на кровати, она надела свои прогулочные брюки и бледно-голубую рубашку. Чистить ботинки не имело смысла: все равно они запачкаются. Дождя не было уже неделю, но тропинка в чаще никогда не подсыхала полностью.