Успех обороны холма, занятого Гэном, зависел от боеспособности его воинов. В их снаряжение входили переносные ограждения для установки на поле боя. Чрезвычайно длинные копья воинов позволяли им доставать врага, прячась за этими ограждениями. Верхняя часть холма была опоясана траншеей с невысоким бруствером. Под ее прикрытием лучники могли послать в противника дождь стрел.
Переносные ограждения были выдумкой Леклерка и представляли собой довольно простую конструкцию. Два коротких кола связывались поперек. Привязанные к ним еще более короткие колья придавали сооружению прочность и препятствовали продвижению противника. Кроме того, короткие колья были соединены крепким шнуром с металлическими крючьями. Никто не мог бы вести бой, таская на себе такое снаряжение. Тем не менее эти небольшие, легкие и относительно легко уничтожаемые конструкции представляли собой для противника досадное неудобство.
Леклерк превратил их в смертельно опасное средство. На каждое ограждение прикреплялся кожаный мешок, набитый небольшими камнями, плотно упакованный заряд черного пороха и запальный шнур, теоретически рассчитанный на четыре минуты горения. При испытаниях запальные шнуры оказались несовершенными — некоторые из них сгорали слишком быстро. Никто серьезно не пострадал, но несколько человек оказались в неприятной близости от разлетавшихся со свистом камней, и публика была восхищена быстротой, с которой они разбежались с полигона. Таков солдатский юмор.
Справа над воинами, в последний раз проверявшими ограждения, на ветру трепетало голубое знамя Галмонтиса. Слева под своим желто-черным полосатым знаменем трудились воины Фина. Воины Одиннадцатого Западного и Малтена заняли передовые позиции, готовясь задержать продвижение Ква перед тем, как отступить к холму. Далеко в тылу, под прикрытием сада, сидел в резерве боевой отряд Оланов.
Внимание Леклерка привлекла какая-то ярко-фиолетовая вспышка. Это оказались развевающиеся полы плаща настоятельницы Фиалок. Ее расшитая мантия разительно отличалась от строгого черного одеяния собравшихся вокруг нее шести военных целительниц. Леклерк нахмурился, вспомнив о том, как резко настоятельница критиковала Жрицу Роз Сайлу, обвиняя ее в расколе Церкви.
Однако сейчас не время для подобных мыслей. Повернув голову, Леклерк заметил поодаль двух праздных вестников, которых можно было легко отличить по яркой одежде. Как и Гэн Мондэрк, Леклерк не испытывал к вестникам дружеских чувств. Как сказал Гэн, они были подобны стервятникам, всегда появляющимся во время беды. Вестники беспрепятственно передвигались по всем территориям. Если кому-нибудь из них чинили препятствия, а тем более калечили или убивали, то племенам, на землях которых это случилось, отказывали в услугах вестников, пока не достигалась договоренность о соответствующих компенсациях и наказаниях. В мире, где эпидемии возникали с быстротой и непредсказуемостью весеннего дождя и соседние племена на протяжении поколений поддерживали когда-то возникшую вражду, отсутствие связи с другими было равносильно смертному приговору. Вестников принимали, им угождали, но никто их не любил.
Маршевый барабан Волков Джалайла прогрохотал сигнал сбора. Больше сигналов не было. Крадучись, подобно братству воров, колонна рысцой пробежала под прикрытием кустарника к ручью. На солнце засверкали мелкие брызги, разлетающиеся из-под ног бегущих людей.
Леклерк и Бернхард поспешили вслед. Когда они отошли на несколько сот ярдов вверх по течению, сопровождающий разрешил им сесть на коней, сказав, что они уже достаточно далеко зашли в лес. Задыхающийся, с раскрасневшимся лицом, Леклерк сделал вид, что взвешивает целесообразность этого предложения. Луиса покоробило, с какой благодарностью его приняла Бернхард. Поджав губы, он постарался всем своим видом показать, что неохотно подчиняется приказу. Они быстро догнали Волков.
Вскоре до них долетел рев команд и крики схлестнувшихся в схватке людей. Волки впереди Леклерка и Бернхард перестроились из колонны в небольшие отряды. Половина из них продвигалась вперед, натянув тетиву своих луков. Другие размахивали мурдатами, подняв левой рукой тяжелые прямоугольные щиты.
Леклерк и Бернхард ожидали в окружении двадцати человек, составлявших резерв.
Волков оттеснили назад. В изумлении Леклерк видел, что большая часть резерва скорее терзается бездействием, чем мрачными предчувствиями. Ему нужно было это понять; они слышали звуки боя, в котором участвовали их товарищи, но им было запрещено идти на помощь. Мурдаты в нетерпеливых руках вздрагивали, как кошачьи хвосты. Леклерка одолевали совсем иные чувства. Всей душой он желал, чтобы Ква обратились в бегство.