— Хорошо? Лучше сказать чудесно! Если вообще это можно выразить словами. Как бы мне хотелось, чтобы ему не нужно было уходить! — сказала она, надув губы.
— Ах ты, проказница! — Изумленная и посмеивающаяся Слезы Нефрита оторвалась от своей спутницы и подошла к стулу около окна. Посохом она указала женщине, сопровождавшей ее, место в углу. — Мне не интересны непристойные подробности вашей случки, ты, молодая бездельница! — продолжила Женщина-Дух. — Покажи мне свои руки. Он принес клятву?
Джалита показала порезы на руках.
— Итак, — довольным тоном произнесла Слезы Нефрита, — мы делаем успехи.
— Успехи в чем? — В этот раз Джалита действительно надулась.
— Это не твоего ума дело. Разве ты плохо живешь? Разве я не выполнила каждое данное тебе обещание?
— Ты со мной обращаешься как с собственной дочерью.
— Лучше. Поверь мне, намного лучше. Потому что ты принесешь Скэнам славу. Славу, которую они заслуживают. С моей помощью ты возвысишься до таких высот, которые ни одному Скэну, а может быть, и никому в мире, никогда не снились. Ты будешь править. Я воссоздаю себя, Джалита. Такой же живой ум, как мой, тело и силы — они сделают то, что эта старая оболочка уже никогда больше не сможет сделать снова. Ты будешь жить, чтобы я жила.
Джалита кивнула.
— Тот, кто нам нужен, попался в наши сети, — продолжала Слезы Нефрита. — Теперь моя очередь. Этой ночью он отправится с акульими челнами в Три Территории. Пусть он еще немного созреет.
Женщина в углу нарушила свое молчание:
— Нападение на столицу Гэна Мондэрка отложат до его прибытия?
Опустив голову, старуха затрясла седыми космами.
— Ква не те союзники, которые нам нужны для уничтожения Гэна Мондэрка. Если при этом нападении его удастся свергнуть, тем лучше. В конце концов, все они работают на меня.
Она повернулась к Джалите.
— На нас. Мы используем их силы, их мечты, их умы. Люди подобны морю: громоподобны, непреодолимы, ужасны. Мы пребываем рядом с Сосолассой, скрытые во тьме, в тиши. Мы наблюдаем. Ждем. Подобно луне, вечной сестре женщин, излучаемый нами свет обманчив, наша тьма ослепляет и опутывает.
Перебирая шишковатыми руками по своему посоху, Слезы Нефрита с трудом поднялась. Единственный ее взгляд в сторону женщины, вскочившей из своего угла, чтобы помочь старухе подняться, как удар, заставил ту отступить. Шаркая по направлению к двери, Слезы Нефрита произнесла:
— Останься со своей дочерью, Мена. Я позову, когда ты мне потребуешься.
Оставшиеся в хижине две женщины еще долге после ухода Слез Нефрита сидели, неподвижно застыв. Наконец Мена подошла к окну. Прежде чем заговорить, она отвернулась от окна.
— Она ушла. С тобой все в порядке?
Джалита отбросила медвежью шкуру и с удовольствием по-кошачьи потянулась. Она ухмыльнулась, потом взглянула на свою мать. Самообладание ей изменило, и она, покраснев, снова нырнула под медвежью шкуру. Опустив глаза, Джалита кивнула.
— Со мной все в порядке. Это не было… обузой.
Сморщив нос, Мена поспешила к высокому сундуку, вся внешняя поверхность которого была покрыта резьбой, изображавшей Сосолассу. Открыв сундук, она выудила из него бальзам.
— Хорошо, что твой Лорсо знает, как пользоваться ножом. Твои порезы очень тонкие. Они быстро заживут. Слезы Нефрита сказала, что ты должна их скрывать, но тебе нельзя носить бинты. — Ее голос осекся, когда она повернулась к дочери, а глаза наполнились невыплаканными слезами. — Мне уже давно следовало себя убить. Ничего бы этого не случилось. Мое бедное дитя.
Протянув руки, чтобы мать натерла раны бальзамом, Джалита усталым тоном сказала:
— Сколько раз мы уже об этом говорили? Наша жизнь не так уж и плоха. Слезы Нефрита была жестокой, пока мы не научились относиться к ней как к другу. Ты достаточно меня била, когда мы жили с народом Фор. «Чтобы я понимала». Слезы Нефрита просто ударила больнее.
Мена шмыгнула носом и стала втирать бальзам сильнее, чем требовалось. Чуть заметно поморщившись, Джалита сказала: Ты видишь? Боль. То же, что я получаю от Слез Нефрита.
— Я тебя не понимаю. У меня были такие надежды! — Лицо матери выражало муку. — Я тебя наказывала за проступки, чтобы ты не навредила себе. Она же тебя терзала. Не давала спать, давала тебе ровно столько еды и воды, чтобы ты не умерла. И ни с кем, кроме нее, ты не могла разговаривать. Я молилась, чтобы ты умерла, ведь мне казалось, что ты лишишься рассудка. Теперь ты себя ведешь так, будто она…